Александр Калягин
«Все зависит от вкуса» Записала Анастасия ТОМСКАЯ Минувшие полгода оказались богаты на отставки и назначения в театральном мире. «Трясло» многострадальный Театр на Малой Бронной: уход Трушкина, назначение Голомазова, отставка бессменного директора Когана. «Школа драматического искусства» лишилась худрука: Васильев отбыл в Париж, дав прощальное интервью прессе. Театр имени Вахтангова обрел нового руководителя в лице Римаса Туминаса. А недавно прошел слух, что Адольф Шапиро уедет в Петербург на веки вечные.
Что такое конфликт в театре? Как его избежать? Возможно ли научиться слышать друг друга в погоне за удовлетворением собственных амбиций?
На эти вопросы отвечает художественный руководитель театра Et Cetera, председатель СТД РФ Александр КАЛЯГИН. Театр – это тот вид творчества, в котором человек вынужден контактировать с другими людьми, чтобы получился желаемый результат. Я понимаю, что у художественного руководителя или главного режиссера и директора театра мозги устроены по-разному.
Очень многое зависит от характера, от мудрости, от гибкости. Мой лозунг: «В театре возможно все!» Ведь все зависит от вкуса, от стиля, можно даже голым ходить при условии, что это буквально до ниточки понятно, обусловлено. Нас же не смущает голая задница в фильме Феллини. И вот, если есть мудрость, понимание, вкус и желание совместно что-то сделать, не кичась амбициями, гордыней, тщеславием, то результат будет один.
А когда все происходит с точностью до наоборот, то и результат будет противоположный.
Я не вижу особых противоречий сегодня: возникающие в театре конфликты были и будут всегда. Желание собрать побольше зрителей и этим принести себе удовлетворение не противоречит искусству. Поэтому ссоры и размолвки, прежде всего, происходят из-за непонимания людьми друг друга. «Характер человека, стоящего во главе движения, в конечном счете определяет само движение». Характер человека определяет его работу!
Человеческий фактор был и в доантичные времена, и мы всегда будем в это упираться. И в любом конфликте виноваты все его участники, потому что кому-то из них не хватило мудрости. Изменилось ли что-то в театре со времен Эфроса?..
Ровным счетом ничего, ошибки и конфликты те же. Театр без интриг невозможен. Я имею в виду не мелкие интрижки, а настоящие, шекспировские интриги.
Ведь театр целиком замешан на человеческом материале. Артисты так хотят, чтобы их понимали. И, невзирая на быт, на интриги, на комплексы и массу условностей, работа артиста замешана на кровоточащем сердце.
Поэтому надо стараться быть чрезвычайно осторожными, хотя бы стараться быть, ведь человечество идет теми же кругами и делает те же ошибки, с той только разницей, что раньше не летали в космос.
Как найти художественного руководителя? Кто будет главным режиссером? Кто будет директором театра?
И от кого зависит твоя актерская судьба – от него или от него? Что, сделать должность худрука выборной? Но если был бы совет директоров театров, они бы могли выдвинуть кандидата. И что – спрашивать актеров или не спрашивать? Мы можем всю жизнь говорить: «Это мой режиссер!», всю жизнь на него молиться и в итоге пройти мимо «своего».
Все эти вопросы, которые мучают каждого, кто работает в театре – это вопросы вечные и ответ на них должен быть глубоко индивидуален. Конечно, нормальный процесс – иметь свою команду, именно поэтому Эфрос так плодотворно и много работал со своими актерами, которых он из Центрального детского перетянул в «Ленком», из «Ленкома» – на Бронную…И вдруг я представляю такую абсурдную ситуацию: сидит большая разношерстная труппа, с разными удовлетворенностями, с разными амбициями и так далее, и вся труппа обсуждает – нам нужен этот режиссер или не нужен. Лидеры сами становились лидерами. Так, Олег Николаевич Ефремов не был выбран в «Современник» главным, он стал лидером, схватил вожжи, начал собирать театр еще педагогом в Школе-студии. Выборность – очень непрочный фундамент в театре.
И вообще в театре должна быть абсолютная монархия. Демократия возможна только в творчестве, и то на стадии поисков. Микеланджело мог попросить ученика поднести материал, но статую он создавал сам.