Анатолий Смелянский о Романе Козаке
27 мая ушел из жизни художественный руководитель Театра имени Пушкина, режиссер и актер Роман Ефимович Козак Записала Екатерина ВАСЕНИНА Он занимался театром и педагогикой до последней черты. Премьера «Бешеных денег» прошла за несколько недель до его ухода Рома, ученик Олега Ефремова, появился во МХАТе в начале 1980-х годов. Он начал с высшей ноты – с Треплева в «Чайке». Тогда же в первые свои актерские годы он и Феклистов сыграли «Эмигрантов» Мрожека, который поставил другой ученик Школы-студии Михаил Мокеев. Может быть, та работа стала одной из главных в жизни Романа Козака.
Студия «Человек», «Пятая студия МХАТа», «Чинзано», «Маскарад» – он мощно развивался, был надеждой той театральной Москвы.
Я видел его в некоторых его мировых странствиях, когда они показывали «Чинзано», прекрасный спектакль по Петрушевской. Где они только не были с этим «Чинзано» – и в Лос-Анджелесе и в Латинской Америке…
Потом он долго выбирал между актерской и режиссерской карьерой, много ставил в странах Европы. Об этих работах я мало знаю, но видел многое из того, что Роман позднее поставит в Рижской Русской драме. Мне кажется, что его режиссерская жизнь в течение многих лет гораздо более счастливо складывалась на краю империи.
Там ему было свободнее, там ему воздавалось больше актерской любви и понимания.
Год или около того он был главным режиссером Драматического театра им. Станиславского – что-то там не сложилось, Роман на какое-то время исчез из моего поля зрения. А потом мы уже серьезно и навсегда встретились в Школе-студии. Он там начал преподавать задолго до того, как я стал ректором. Олег Ефремов очень ценил его как педагога.
Так вот, в Школе-студии он обрел себя, сплотил вокруг себя команду творчески близких ему людей. Он был, конечно, из породы лидеров, был одним из самых читающих педагогов, думающих над природой профессии.
В начале нулевых годов я пригласил его в совместную аспирантскую программу Гарварда и Школы-студии, и он в ней участвовал, каждое лето начинал эту программу своим мастер-классом. Он был прекрасен в этой программе, любим студентами. И расцветал от этого еще больше. Там, в Кембридже, мы и по-человечески сблизились. И с ним, и с Аллой Сигаловой, и с Мишкой, их одаренным сыном.
Когда Ромы не стало, американский репертуарный театр и институт разослали печальное сообщение всем, кто закончил нашу совместную программу, а это порядка болезнь вернулась. И безжалостно стала его уничтожать. В день своего 50-летия он был в полном порядке, окружен чудесными друзьями, шутил.
Он не потерял себя и во время угасания. Он иногда мог шутить даже на тему «раковой шейки». Потрясал меня своим мужеством. Он занимался театром и педагогикой до последней черты. Премьера «Бешеных денег» прошла за несколько недель до ухода.
На шее его был намотан черный шарф, но мы разговаривали так, как будто у него годы и годы впереди. Он уходил, если можно так сказать, в рамках матрицы русского театрального сознания. В понимании того, что смерть есть последний творческий акт, дарованный художнику.
Так Рома жил и так ушел из этой жизни.
В июне на Новой сцене МХТ Алла Сигалова с ребятами Ромы, третьекурсниками, выпускает спектакль «Жизель. Вариации». Случилась беда, и педагогам, и ребятам надо теперь выстоять.