Анкетный вирус

Главный критерий оценки режиссера — его возраст? Ольга ЕГОШИНА   Как врачи фиксируют возникновение, апогей и спад тех или иных заболеваний, так историкам важно отследить, как возникают и циклически возвращаются исторические вирусы. В данный момент на дворе свирепствует и уже достиг степени эпидемии так называемый анкетный вирус в отношении художественных руководителей театров. В советские времена анкета часто висела дамокловым мечом над головами сограждан, но сейчас активизировался пункт, ранее никого не волновавший. Речь идет совсем не о графе «национальность», как вы могли подумать, и даже не о партийности.

Речь о годе рождения. В недавней радиопередаче по «Эху Москвы» ее многолетняя ведущая знакомит слушателей с возрастом худруков столичных коллективов: тому – 77, тому – 80, а той – 71! Цифры произносятся с таким пылом, что услышавшие должны немедленно озаботиться: бум расстреливать всех скопом?

Или начнем с самых старших?

Убрать, скажем, с нашего горизонта Юрия Любимова, Петра Фоменко, Марка Захарова, – средний возраст театральных лидеров сразу снизится. Правда, уровень режиссуры в столице тоже снизится и довольно сильно, но кого это волнует… Вопрос ведь, как говорится, стоит ребром. Коли ты родился до 53-го, то ты как есть вурдалак, упырь и мцырь, и изволь освободить место, на которое претендуют родившиеся позже тебя…

И вот участвующие в беседе убеленные сединами мужи и руководители театров вздыхают: ужас, кругом одни старики! Картинка, когда ну очень взрослые люди, дедушки со стажем, жалуются, что их затирают (!) старшие, – выглядит, безусловно, комично. Еще более жалко, когда режиссеры и руководители лезут за паспортными данными других режиссеров и руководителей и кричат, что пора, мол, на Ваганьково, а занимаемое кресло извольте освободить для меня, вот уже четверть века как передового и современного, а до сих пор непонятого и непризнанного!

Хуже другое. Когда в одну точку бьют долго, всегда находятся сомневающиеся души, которые начинают вздрагивать. А вдруг и впрямь главный критерий оценки режиссера его возраст? Вот уже и глава московского департамента культуры сокрушенно констатирует, что средний возраст руководителя столичного театра 64 года и надо что-то с этим срочно делать. Хочется утешить Сергея Капкова тем, что, как пел Высоцкий: «Срок жизни увеличился, и может быть, концы поэтов отодвинулись…» А с другой – посоветовать и департаменту культуры, да и всем – смотреть не в анкету руководителей, а на сцену.

Ей-богу, там все куда нагляднее. Какая разница, сколько лет режиссеру, если ты не собираешься за него замуж? Какая разница, какой десяток разменял Кристиан Люпа, если он остается главным театральным сталкером Европы?

И кому нужна эта истерия вокруг возраста худруков?

Полезная вещь – знание истории. Ведь нынешний вирус всего лишь мутация зловредного и много попортившего в нашем театре рапповского движения 1920-х годов. Тогдашние передовые, прокоммунистические, инновационные и шагающие в ногу с новым временем деятели РАППА с тем же темпераментом и пылом, что сегодняшние их последователи, и так же решительно требовали сбросить с корабля современности старых упырей из академических театров и на их место посадить – разумеется, их: продвинутых революционеров-новаторов.

Нынешние «рапповцы» многое взяли на вооружение из прежней терминологии (вплоть до словечка «упыри») и демагогических приемов. С одной стороны, они убеждают общество и начальство, что репертуарный театр давно провонявший покойник и гроб повапленный. А с другой – страшно возмущаются: почему их не ставят этими самыми ненавистными покойниками руководить?

Вот модный режиссер Х в целом ряде интервью темпераментно доказывает, что репертуарный театр – труп смердящий, а в других интервью с той же страстью упрекает органы культуры в том, что у него украли десять лет жизни, не поставив каким-нибудь из «трупов» руководить… Действительно, на какое самопожертвование не пойдешь ради приличного финансового гособеспечения!

Что должен делать продвинутый революционер, став во главе ненавистного репертуарного театра, – давно расписано, не раз повторено и чуть ли не стало директивой. Для начала он должен разогнать труппу театра, чтобы не мешала его новаторским начинаниям. Потом разломать устаревшее театральное здание.

И на выжженных обломках начать ремонт по строительству нового мира. В общем, заняться любимым национальным спортом: «разрушим до основанья, а затем» (мы столько раз сносили храмы, а на их месте строили бассейны, а потом сносили бассейны и возводили храмы)…

Читающие колонку могут спросить: что ж, автор уверен, что ничего трогать и обновлять не нужно? Что у нас все хорошо? Увы, напротив! Как учит история: вирусы возникают, размножаются и свирепствуют, когда организм ослаб и потерял иммунитет.

Тогда-то они и страшны, когда мало кто может дать отпор напористым демагогам. Обновлять нашу театральную ситуацию необходимо. Институт театральных руководителей остро нуждается в реформах. Нужны новые голоса и новые имена.

Какие-то гос театры не вредно и вовсе перепрофилировать под открытые сцены, фестивальные площадки, места для гастролей лучших коллективов. Но это длинный профессиональный многоуровневый разговор, который «анкетная истерия» только путает и сбивает. Существует масса критериев, которыми следуют руководствоваться для оценки деятельности того или иного театра: от востребованности у публики до отзывов прессы… Но вот возраст руководителей в эти критерии ну никак не входит!

Кампанию травли по анкетному признаку необходимо раз и навсегда прекратить, руководствуясь мудрым постулатом Михаила Жванецкого: зачем смотреть женщине в паспорт? – губы мягкие, и все…