Бас Михаил Казаков: «И ты, как колокол, весь вибрируешь…»

"Этот молодой исполнитель — настоящее открытие", "Его бас непостижимо гениален". Так иностранная пресса отзывается о 30-летнем певце ГАБТа Михаиле КАЗАКОВЕ.

— Невиданное дело — юный исполнитель после окончания консерватории в Казани сразу попадает в Большой театр!

— Никаких знакомств у меня не было.

После окончания 3-го курса консерватории я поехал в Москву на конкурс Елены Образцовой и без какой-либо протекции завоевал вторую премию. Буквально через месяц после этого был ХVIII Международный конкурс Глинки, где я выиграл Гран-при. Потом Ирина Архипова сказала: «Первая и вторая премии близки по баллам, а ты с самого начала шёл с колоссальным отрывом от других участников».

Это был ЕДИНСТВЕННЫЙ раз за более чем 40 лет существования конкурса, когда выдали Гран-при. Затем был концерт лауреатов разных лет конкурса Глинки, где меня услышало руководство Большого. Ко мне подошёл заведующий оперной труппой ГАБТа и пригласил работать в театр.

На тот момент я ещё учился в консерватории. Но мне сказали: «Будем вас ждать».

— В доме Хосе Каррераса поддерживаются температура воздуха +30°С и высокая влажность. К нему даже перестали ходить гости — дышать тяжело. Но так певец заботится о голосе.

— На этот счёт у каждого исполнителя есть свои заморочки. Две тоненькие связочки — наше достояние. Поэтому голос надо хранить как зеницу ока. Например, некоторые не едят острого. Но не я. Как-то мы с нашим знаменитым тенором Атлантовым были в Вене в ресторане.

Обычным жестом беру перечницу и щедро засыпаю своё блюдо перцем. Владимир Андреевич в шоке: «Ну ты, старик, даёшь. Я по сравнению с тобой школьник. Тоже люблю острое, но не настолько же!» Но, на мой взгляд, для певца важнее всего — душевное равновесие.

Голос — инструмент, который находится внутри нас. Его, как рояль, не настроишь.

Казаков надел на себя оперную мантию Бориса Годунова в 26. Исключительный случай в истории Большого театра! Только русский самородок Шаляпин был в более юном возрасте — 25 лет, — когда впервые исполнил роль царя.

«Каждый раз, когда играю смерть Бориса Годунова, ноги ватные…»

— Приятно, когда вас сравнивают с Шаляпиным?

— Лестно. Но параллель между мной и Шаляпиным в партии Годунова можно провести только на предмет возраста. Было бы нелепо подражать великому певцу.

Каждый исполнитель должен сам идти к этой роли.
Когда говорят: «Надо же, такой молодой, а исполнил Годунова, как 50-летний!», для меня это только комплимент. Дело ведь не в физическом возрасте, а в степени мастерства. В «Годунове» для меня есть два тяжёлых момента. Это — коронация: от величия музыки дух захватывает, играет звонница… И ты сам, как колокол, весь вибрируешь, не знаю, сколько ударов в минуту совершает сердце. И очень тяжело играть смерть.

Перед каждым выходом ноги ватные. Самое главное для меня в образе Бориса — проблема человека и его совести. Я очень рад, что один лондонский критик отметил: после моего Годунова ему наконец-то стало понятно, что царь — прежде всего человек.

«Русские певцы нужны дома!»

— ВАС у Большого пробовали «перекупить» крупнейшие театры мира. Никогда не задумывались о смене гражданства?

— Большой театр ведёт совершенно правильную политику в отношении артистов: пой где хочешь и что хочешь. Нам только нужно заранее подать в оперную канцелярию сроки гастролей. Что касается смены места жительства, я для себя сделал вывод: мне нужно жить в России, в Москве, и работать в Большом театре.

Русские певцы нужны дома.

— Пласидо Доминго сказал в интервью: «Михаил Казаков — мой любимый русский бас».

— Я познакомился с ним в Венской Штатсопере на прослушивании. Сразу после того как ушёл за кулисы, ко мне подошёл секретарь театра и попросил пройти к директору. Я спускаюсь в зал и вижу — Пласидо Доминго.

Естественно, у меня дух захватило. Он встал, поздравил меня с тем, что прослушивание прошло великолепно, они очень довольны: «Я слышал разные исполнения арии Захарии. Но ваша трактовка меня поразила». И добавил, что хочет сотрудничать.

Через некоторое время Доминго пригласил меня на партию Феррандо в Вашингтонской национальной опере.

— Почему в современном оперном мире теноры более популярны, чем басы и баритоны?
— И кто у нас так уж известен из теноров?

— Тройка — Доминго, Паваротти, Каррерас. Тот же Басков у всех на слуху… Кстати, Миша, а почему вы рассмеялись?

— Просто меня развеселила такая последовательность — тройка теноров и… Басков. Если для обывателя они стоят в одном ряду, то, конечно, Коле это большой комплимент.
Что касается популярности теноров… Они ведь какие партии поют? Героев-любовников. Баритоны в опере — злодеи, отцы семейств. А басы исполняют роли царей, королей, умудрённых старцев, прорицателей. Иными словами, партии басов и теноров стоят на разном интеллектуальном уровне.

Но, конечно, женская половина зала всё равно будет тянуться к героям-любовникам. Вам так не кажется?

Ольга Шаблинская, aif