Борис Моисеев: Путь к славе через кладбище и ледяные слезы

К этому артисту можно относиться по-разному: принимать или не понимать, восхищаться или негодовать. Одно остается бесспорным: Моисеев – личность и талантливый человек. Не случайно он назван современниками одним из десяти самых интересных людей 20 века.

— Боря, если не ошибаюсь, тебе сцена с детства покоя не давала?

— Да, я тогда раз и навсегда понял, что стремлюсь к сцене и какой-то сумасшедшей жизни. Я прекрасно помню, как ждал четверга и воскресенья, — в эти дни я ходил в танцевальный кружок. Ради занятий я готов был без страха возвращаться ночью через кладбище домой.

И все это я делал для того, чтобы стать тем, кто я есть.

— А что, покойников никак нельзя было обойти?

— Проезд в автобусе стоил пять копеек, а мне было жаль тратить деньги. Лучше я купил бы семечек или пирожок с повидлом – я их очень любил. Так что приходилось идти через кладбище, независимо от времени суток.

— Какое тяжелое детство…

— Да, я этого не скрываю. Как известно, я родился в белорусской тюрьме, мама была политзаключенной. Откуда взяться деньгам? Помню, как мы с мамой возвращались из деревни на поезде, и я упал с полки прямо на ящик, в котором лежали яйца.

Мама очень плакала, ведь я умудрился раздавить все сто яиц! Это для нас действительно была катастрофа. Тогда я серьезно болел менингитом. Все случилось из-за того, что меня стукнули палкой по голове – так, от нечего делать. Дети же издевались надо мной, потому что я родился без отца от женщины-заключенной.

Я очень остро все это переживал, пока не прозрел. А помог мне голос Робертино Лоретти. Мне было шесть лет, когда я впервые услышал его. И он перевернул всю мою жизнь, помог справиться с ситуацией.

Я просто сказал себе: «Надо жить! Послушай, как он поет. Ты станешь такой же звездой, но для этого надо выжить!» И я выжил, хотя никто этого не ожидал – ни мама, ни окружающие.

— Говорят, что когда-то ты отказался от реальной любви и теперь живешь только воспоминаниями. Это так?

— Я так для себя решил. Вернее, Бог за меня решил: «Парень, в любви ты никогда не будешь счастлив». Так оно и происходит. Я имел три безумных любви сильного пола и три сумасшедших любви женского пола. И публике я показываю все это мое наследство, которое накопил.

Кстати, может быть, в будущем рядом со мной появится новое, родное мне лицо. Это будет мой сын Амадеус, о котором я не часто говорю. Он жил и живет в Польше. Это плод любви литовского периода…

— И что это за любовь была?

— Если говорить точно, то там у меня было целых три любовных истории: одна с моим балетным партнером Иварсом, вторая – со взрослой женщиной, а третья – с юной девушкой, которая и родила мне сына. Расскажу про две последние, потому что они повлияли на меня тогда. Взрослая любовь была первой, как это обычно случается. Зрелые женщины часто привлекают юнцов и правильно делают! Я только теперь понимаю, почему юные девушки влюбляются во взрослых мужчин, которые уже состоялись в жизни.

Они понимают, что получат от них именно ту любовь, к которой себя готовили, все самое романтическое – ухаживания, цветы, рестораны. То же и у парней происходит… Но неожиданно для себя я встретил юную любовь. Она пришла ко мне пробоваться в коллектив.

Она сначала красиво ухаживала за мной, потом я за ней, и, наконец, мы очутились в одной кровати. Через некоторое время даже решили пожениться. И мы почти поженились, но за несколько часов до свадьбы я набрался смелости и сказал, что, наверное, ничего не получится, что свадьба не состоится. Хотя я тогда уже знал, что она беременна…

— Почему же решили расстаться?

— Я болел сценой и не мог ее предать. Может, это сложно понять, но я говорю правду. Я выбрал работу.

С тех пор я больше не видел эту девушку, но узнал, что родился сын.

— Получается, ты одинокий человек, если всю твою жизнь заполняет только работа?

— Да, я только и делаю, что гастролирую. Но время от времени делаю себе подарки, чтобы компенсировать отсутствие семьи любовью к себе. Например, выбираю очки в тон рубашке или покупаю новые туфли.

— А свой дом ты любишь?

— Конечно! Я еще со студенческих времен мечтал о собственном угле. Так что свой нынешний дом я обожаю. Он небольшой. Там есть только спальня, кухня в стиле студио и мой персональный туалет.

Порой хочется иметь большие апартаменты, чтобы я мог там спокойно думать, танцевать, петь. Во мне, наверное, до сих пор живет мальчик из общежития. Мне нравится менять квартиры, я никогда не засиживаюсь на одном месте. Вот сейчас я готов уехать из своего дома.

Не потому, что у меня плохая квартира, а потому что я сам такой. Моя квартира очень уютна и гостеприимна, но мне самому в ней уже скучно.

— А как ты относишься к тому, что окружающие не устают обсуждать твою ориентацию?

— Мне кажется, эта неисчерпаемая тема. Не надоедает людям сплетничать! Да, это мой цвет. Ну и что? Я по канавам не прячусь, а тусуюсь с интересными людьми.

Я никогда не скрывал своей ориентации и в прошлом часто за это получал. Но я могу за себя постоять. Как-то, например, подрался с одним прокурором. Он оскорбил не только меня, но и всех присутствующих в зале людей – обозвал всех пе..стами.

И почему я должен был стоять перед ним жертвой? А публике что делать? Жалеть меня со слезами на глазах?

Нет. Я нежду от публики сожаления! Ответив человеку, который меня публично оскорбил, я очистил свою совесть.

К счастью, приятных встреч в моей биографии было намного больше.

— Например, с Аллой Пугачевой?

— Да, она сделала много хорошего для меня, за что я не устаю ее благодарить. Она чудесный человек, что бы про нее ни говорили. Кристину я вообще знаю с детского возраста. Мне приятно, что она воспринимает мое к ней отношение не только как дружеское, но и как семейное – Кристина относится ко мне как к дяде.

Моя мама всегда хранила самое теплое отношение к тем людям, которые проявили ко мне какое-то участие. Алла Борисовна писала ей письма, но мама уже сильно болела и не могла сама читать, поэтому наши родственники читали ей эти трогательные послания. И мама, как икону, держала портрет Пугачевой над своей кроватью до конца жизни. И мама Аллы, покойная Зинаида Архиповна, очень любила меня. Мы даже какое-то время жили у Аллы – она мне первому доверила свою квартиру.

Может, она уже и не помнит всего, но я каждый ее добрый жест храню в сердце.

— А как ты отнесся к тому, что тебя признали одним из самых интересных людей ушедшего столетия?

— Признаться, был удивлен. Даже пребывал в некоторой растерянности после результатов этого опроса. Но из всего этого я сделал простой вывод: значит, я правильно живу, правильно думаю, правильно вижу мир.

— В чем-в чем, а в мужестве тебе не откажешь. Что дает тебе силы?

— Что заставляет выходить на сцену и работать полный концерт с порванной связкой на ноге? И такое было… Врачи мне делали новокаиновую блокаду, и перед концертом я вбивал себе в голову мысль, что у меня ничего не болит, что я чувствую себя прекрасно. Я боялся, что буду невольно щадить ногу, и не смогу полностью выложиться. Но все обошлось… Что мною тогда двигало? Ты слышала, что в советские врмена покоряли гору под названием «пик Коммунизма»?

Вот и у меня есть своя гора, называется «пик Удачи». Знаешь, как началось мое восхождение? Когда-то я был молод, силен и страдал от несчастной любви. И кто бы знал, как страдал!

Автобус с моей любовью уезжал, а я стоял на остановке, и на меня с неба падали огромные хлопья снега. Это были мои замороженные слезы. И вот тогда проснулась моя жадность к победе, к тому, чтобы доказать прежде всего самому себе, что я – лучший. Я с таким трудом шел к этому… Я научился анализировать и свой успех, и свой провал.

Я знаю о себе все. Почему-то наш менталитет ориентирован на то, что успешным артистом можно быть только до тридцати лет. Чушь все это собачья! Ты считаешь, что я старый?

Нет. Вот и я не чувствую себя старым! У меня много морщин на лице?

То-то. Мне не о чем жалеть.