Что такое успех?
Юрий Погребничко:
«Не ради «толпы…»
Мы все стоим перед выбором, какой способ существования предпочесть. Всю жизнь бежать, пока есть силы, соревноваться, занимать места. Или стать на позиции нищего, который никогда не бежит, а сидит в своей ветхой одежде. Кстати, нищему тоже непросто, безусловно.
Он находится в теле, значит, он как-то должен от ветра прикрыться, организовать себе возможность индивидуального существования и продержаться, удержать свой мозг, чтобы он не бежал (потому что мысленно можно бежать и сидя на месте – именно таким образом бегут порой куда-то творческие люди).
Может ли быть искусство без успеха? Конечно! Мы могли бы с вами знать: этот предмет красив, как некое качество, но более или менее он красив? Это проблема наших возможностей.
А в мире, где все построено в форме соревнования, это решает жюри. Но жюри может ошибиться, и если мы-то ЗНАЕМ, то жюри нам – все равно!
С другой стороны, сам ли художник успешен? Ван Гог при жизни успеха не имел. А если Ван Гога уже нет – у кого успех?
Это же очень важно! У того, кто его раскрутил?
К примеру, у нас маленький театрик – откуда человек знает, что сюда надо прийти? Меня очень беспокоит, что практически нет возможности получить правильную информацию о таком маленьком театре, как наш. Во Франции я больше известен, потому что Франция – маленькая страна. Я ведь преподаю, веду мастер-классы, люди театра узнают круг моих идей, способы работы, распространяют информацию, критики приезжают, пишут.
Наш критик думает, что надо писать «для всех». А во Франции знают, что писать надо для ограниченного числа людей – фактически только для критиков, те, кто пишут, берут на себя функции экспертизы. По словам Дюле, в театре публика делится на три категории: снобы первой величины, которые определяют, что это за искусство, снобы второй величины, более многочисленные, которые слушают первых и распространяют эту информацию, и остальная публика, которая слушает вторых; при этом тех, кто понимает искусство, в зале нет никогда. Пессимистический взгляд, но я склонен думать, что это так.
Рассуждая теоретически, понимающие должны где-то быть, но практически их никогда нет.
Успех может быть без искусства. Это – правильная констатация положения дел. Я не хочу, чтобы меня знала толпа, «народ» – это другое: это Пушкин… «Раскрученный» успех опасен – он неинформативен для того, кто знает, что именно он хочет видеть.
Идеально, чтобы в зале сидели всего 10 человек, но с высоким уровнем восприятия.
Для меня успех – это мои изменения. Успех – сохранить хотя бы малый интерес к тому, чем я занимаюсь.
А стратегии достижения успеха у меня нет, потому что я категорически ее не перевариваю. Вообще наличие этих качеств в себе неприятно – как будто чего-то наелся, противно.
[%2297%]Виктор Сухоруков:
«Признанием руководят другие…»
Разделим понятия успеха и признания. Например, я знаю про себя, что я сегодня успешен, но я не могу сказать, что я признан. Успех может быть вне общества, он внутри меня, в моем понимании.
Признание – искусственное понятие, которое внедряется конкретными людьми. Собирается группа людей и говорит: объявим о признании. Это даже не политика – это интрига, сговор.
Признание – это организованное поведение.
Сейчас у меня успех и признание сошлись – поздновато. Но мой личный успех начался в 1989 году, когда я сыграл в «Бакенбардах» и никто не заметил, какой актер появился на экране. Когда я увидел себя в фильме Юрия Мамина, я ахнул: «Как же мне удалось?» С тех пор прошло 15 лет, я провел огромную работу. Шел я не за признанием, а за успехом.
Конечно, я хотел популярности – а иначе для кого я работаю? Но когда я сыграл, на мой взгляд, гениально Виктора Ивановича в фильме «Про уродов и людей», которому дали много призов, а я не получил даже почетной грамоты, мне это было не важно. Успехом я руковожу, а признанием руководят другие.
Успех – это искусственное изобретение человечества, счастье заключается в том, чтобы просто жить, любить, уважать, ругаться, шлепать по попке ребенка – ПРОСТО! Но вдруг появляются некие, которые говорят: «Вы будете жить так, как мы вам скажем – вы будете бежать дистанцию на время», – а легкие слабые, их как раз хватило бы на короткую дистанцию, на другую скорость; а ведь кто-то принес бы больше пользы, если бы ползком собирал изумруды под ногами, а ему говорят: беги! И он бежит, потому что, если откажется, ему скажут: ты либо дурак, либо враг, либо чужой.
Если чего-то не получается, не надо отчаиваться, негодовать и злиться на других, которые в данный момент благополучны. Уверяю, у нас у всех все равно все поровну: в карманах у кого-то больше, у кого-то меньше, в ушах висит подороже или подешевле, дома благополучно в разной степени, но внизу есть земля, а наверху – небо: есть вещи, которые нам всем даны поровну…
Согласие с собой – успех моей прожитой жизни. Кстати, мой личный успех не в том, что меня узнали и полюбили, мой успех совсем в другой области: я бросил пить. Самое главное, как ты себя чувствуешь на этой земле, как чувствуют себя твои близкие, есть ли у тебя планы на будущее, а на все эти уровни, статусы, места мне, по правде говоря, плевать.
Успех – это качественный финиш, точка в предложении, которое я написал без ошибок, грамотно, полезно… А пока его прочтут, могут пройти годы. Да, я сегодня счастливо востребован, мне предлагают разные роли. Признание может быть, а при этом ролей тебе могут не предлагать, а вот в том, что мне удлиняют дистанцию, меня зовут дальше – это успех.
У «признания» – точка, «успех» – многоточие…
[%2296%]Андрей Кончаловский:
«Быть знаменитым…»
Увы, рынок победил искусство, и для художника реклама его творчества стала важнее качества его творчества. Чем более квалифицированно проведен маркетинг художественного произведения, тем выше на рынке его цена. Художник перестает думать о своем главном призвании и тратит отныне силы не на выражение того, во имя чего творит, а на то, чтобы быть признанным.
Утверждение Пастернака, что «быть знаменитым некрасиво» давно высмеяно и забыто, знаменитым надо стать во что бы то ни стало.
Когда ты востребован, у тебя есть определенная свобода самовыражения, но она в большинстве случаев иллюзорна. Ты должен поставлять покупателю не то, что тебе хочется сейчас создавать, а то, в чем ты уже доказал свой талант и сформировал спрос на этот продукт. Сегодняшний спрос на искусство часто формируется художественной критикой и художественной элитой, которая свои субъективные, групповые эстетические взгляды пытается преподнести как общепринятые, как истину. «Массы» же, опасаясь отстать от художественных мод, в большинстве случаев предпочитают прицокивать языком с видом больших знатоков.
Сальвадор Дали сказал по этому поводу: «Я богат, потому что мир полон кретинов».
По моему самоощущению, когда чувствуешь свою невостребованность, очень часто опускаются руки. А когда приходит успех, возникает прилив энергии, желание что-то делать. После провала «Чайки» Чехов зарекся писать пьесы и несколько лет их не писал. У Рахманинова провал 1-й симфонии отбил всякую охоту творить, он даже ездил лечиться к психиатру.
Но их талант пророс через бетон критики. Китайцы говорят: «Приемли поражение». Карьера художника – это триумфальные возвращения после поражений.
Счастливчиков, получивших признание при жизни и не растерявших своего таланта, очень немного. Успех – колоссальная ловушка. Чем больше художник зарабатывает денег, тем беднее его воображение.
Он начинает заниматься не творчеством, а калькулированием успеха: что купят, что не купят? Должна быть некая граница между благоприятными и неблагоприятными условиями.
Политический режим не очень влияет на возможность реализовать свой талант. Напротив, абсолютная свобода ведет художника к деградации. Не так уж много шедевров было сотворено в условиях свободы – большинство, напротив, создавались в условиях жесточайшей цензуры, идеологической и религиозной.
Взять хотя бы Сервантеса, творившего во времена инквизиции.
Для меня самая главная стратегия успеха в понимании того, что для тебя действительно важно – сам по себе успех или качество этого успеха: то, о чем говорил чеховский Треплев, – не новые и не старые формы, а то, «что человек пишет, не думая ни о каких формах, пишет, потому что это свободно льется из его души». Не успех, не шум, а чувственное наслаждение процессом творчества. В кино, на драматической сцене, в опере цель моей работы была практически одна: попытаться узнать что-то еще об этом виде искусства, выразить в нем свое понимание прекрасного.