Диалоги о главном

О чем на протяжении десятилетия говорят собеседники «Театрала»   Василий Лановой: «Календари врут!»

– Смотрю на вас и думаю, что все-таки врут календари. Вы сами-то верите, что вам исполняется 70?
– Я в это не верю, мне кажется, что разговор идет о ком-то другом. Я суеверный человек, но пока – тьфу-тьфу… Могу работать круглые сутки. На вопрос, откуда это, я всегда отвечаю: «От мамы и от папы». Они хохлы, пахали землю, не были испорчены цивилизацией.

Но мама при полном отсутствии образования была самым интеллигентным человеком из тех, кого я знал в жизни. Если понимать интеллигентность, как возможность предугадать, как твое слово отзовется на судьбе другого…
– Что пожелали бы себе в день рождения?
– Чтобы календари всегда врали. Январь , как Олег Янковский ушел в мир иной, но память о нем не угасает. На его родине в Саратове появились сразу три мемориальные доски (на доме, на школе и на театральном училище), в местном театре и в музее созданы экспозиции, не говоря уже о «Ленкоме», в стенах которого имя Янковского звучит ежедневно. В России родился фестиваль памяти артиста, а главное – его помнят миллионы зрителей.

Так что разгадка вполне очевидна: не просто божий огонь горел в Янковском – артист умел зажигать его и в своих зрителях.

Инна Чурикова: «Жизнь – это подарок»
– Может быть, людей, которые занимаются благотворительностью, много, просто мы не всех знаем, но в целом люди не хотят про это думать. А хотят думать про деньги. И, ничего не делая, много заработать. У нас же, даже покупая лекарство, никогда не уверен, что это настоящее лекарство.

И почему-то это не считается преступлением – подделка лекарств. А что это, как не преступление? Может быть, это и раньше было. Но как-то это меньше было заметно. Наверное, потому что было равенство нищих, а теперь много стало искушений.

Раньше, знаете, чтобы посмотреть «Обыкновенный фашизм» Ромма люди стояли ночью в очереди. Теперь разве такое возможно? А это нужно людям – потому что дает знание и понимание, для чего это все – деньги, виллы в Испании, работа.

Для чего вообще все.
– Когда люди в театр приходят – они за этим идут?
– Наверное, они же в театре становятся равны, как дети. Я не чувствую, что в зале сидят люди разных социальных слоев. В театре все равны.

Как в храме.
– Говорят, что театр и религия не совместимы. А для вас как?
– Мне кажется, что если есть какой-то божий смысл в том, что ты делаешь на сцене, то почему она грешная? Я не могу ответить на этот вопрос, поскольку многих вещей не понимаю, не знаю. Главное, никак не могу понять, почему мы так несовершенно живем. Мне кажется, что жизнь – это подарок.

Почему мы не видим этого? Июнь будет, и они надеются, что я помру… Я им обычно отвечаю, что буду к тому моменту в Иерусалиме, там живут больше 1 спустя после конфликта на гастролях в Чехии Юрий Любимов, как известно, покинул «Таганку» и на бесчисленные просьбы артистов и Департамента культуры вернуться отвечает категорическим отказом. Полувековой юбилей театра пройдет без него. О том, стоит ли это делать, читайте в следующем номере  дискуссию нынешнего директора театра Владимира Флейшера с экс-директором Николаем Дупаком.

Ольга Аросева: «Все беды от недостатка культуры»

– Вашего отца расстреляли в застенках Лубянки, а в 1956-м полностью реабилитировали. Разве это не парадокс?
– Мне таких парадоксов на целый век хватило. Сегодня в народе снова популярен Сталин. И я много думаю об этой моде.

Мне кажется, что она появилась не на пустом месте, а скорее как нигилизм и протест против теперешней власти. Мол, все вы тут негодяи, а вот в ту пору простым людям жилось лучше. И народ начинает метаться, думает: боже мой, раньше рупь тридцать восемь стоила водка, а сейчас сколько! Раньше не было ни у кого таких дворцов, а сейчас сволочи понастроили.

Народ сопоставляет свой быт с тем и находит в прошлом много привлекательных черт.
Все это идет от недостатка культуры. Скажем, во Франции и Людовик XIV похоронен, и Наполеон. Это их история, и они спокойно к этому относятся.

А у нас до сих пор нет решения, куда несчастную куколку Ленина деть. Она и не появится, пока не будет единой точки зрения, подкрепленной христианскими постулатами, потому что страна все-таки христианская. Вы хотя бы на это обопритесь – на эту религию, чтобы понять, что хорошо, что плохо.

Я прожила свои 85 лет, и мне все время другие вещи какие-то подсовывали. Война, разоблачение культа личности, перестройка, развал СССР, и каждый раз нам приходилось принимать какую-то новую идеологию… Сентябрь 2010 От редакции
Поиски своей идеологии будут продолжаться, похоже, еще не одно десятилетие. Свежий пример: когда верстался номер, пришло сообщение, что в России разработали новый стандарт преподавания истории и направили для согласований в Администрацию президента. Среди поправок: заменить «татаро-монгольское иго» на «иго Золотой Орды».

Чувствуете разницу?

Петер Штайн: «Три недели и спектакль готов»

– В России театральные деятели имеют высокий социальный статус. Какое отношение к актерам в Германии?
– Они вообще не имеют этого статуса. Дело в том, что в России театр играет большую моральную роль. В XIX веке многие купцы вкладывали деньги в театр. Они говорили: «Я свинья… Я преступник… А театр – это нечто высокое».

Это очень типично для России.
– Но это было в XIX веке, прошло сто пятьдесят лет…
– А ничего не изменилось. Когда распался СССР, рухнул промышленный комплекс, то кризис коснулся и театра. То же самое было, кстати, и в Польше, и в Венгрии.

Денег на театры не было, но тем не менее ни один театр в России не закрылся. Лет пятнадцать назад Владимир Машков рассказывал мне о катастрофическом положении театров в России, на что я ему ответил: «А театры закрылись? Нет? Так откуда у вас деньги?» – «Ты же знаешь откуда.

Все это финансирует мафия».
– А в чем отличие русских артистов от европейских?
– У русских есть одно особенное свойство. Когда они выходят на сцену, им кажется, что они исполняют священный акт. Это достойно восхищения, этого нет в культуре других стран. У русских актеров очень сильна эмоциональная составляющая, что для театра опасно, поскольку должны быть не только эмоции, но и интеллектуальный процесс.

Я всегда говорю, что Чехов писал свои пьесы для того, чтобы создавать проблемы актерам. В его произведениях эмоции меняются постоянно, нужно то плакать, то радоваться. И русские артисты блестяще играют это.

Но им требуется невероятно много времени, чтобы вжиться в роль. Они могут бесконечно долго работать над ней.
– У европейских коллег разве иначе?
– Да. На репетиции дается три-четыре недели, и спектакль готов. А на постановку «Гамлета» в Москве в 1998 году мне дали целых два месяца.

Я не знал, как ими распорядиться. Июнь 2011 От редакции
Подумаешь беда: время, выделенное на постановку! У российских режиссеров беда всегда крылась в другом – в деньгах, которые на постановку НЕ выделили. Наверное поэтому в условиях нищего минимализма рождаются порой настоящие шедевры, поскольку фантазия работает лучше.

Валерий Фокин: «Мы непредсказуемая страна»

– Валерий Владимирович, сегодня средний возраст худруков в Москве 67 с половиной лет. А вот раньше, когда руководителями назначали молодых, сорокалетних, как вас на пост худрука Театра Ермоловой, казалось, все было хорошо…
– Мы непредсказуемая страна и шарахаемся из одной крайности в другую. То негласно считается, что худрук должен быть не моложе 50 лет. То, как сейчас, что режиссер должен быть не старше 16 лет. А если старше, то отойди и не мешай прогрессу.

То и другое – идиотизм чистой воды. Кто-то способен руководить театром и в сто лет. И слава богу, что такие примеры есть!

А кто-то вообще к этому делу непригоден от природы. Можно быть прекрасным режиссером, но слабым руководителем. Можно быть очень средним режиссером и прекрасным худруком. Июнь 2012 От редакции
…А еще можно быть и прекрасным режиссером, и сильным худруком. Валерий Фокин раньше многих своих коллег добился, чтобы при Александринке (старейшем театре «с колоннами»!) появилась площадка альтернативного искусства «Александринка-2» – со всеми его ультрановыми течениями и новейшим взглядом на сценический процесс.
Виктор Борзенко