«До секс-символа я недотягиваю»

«До секс-символа я недотягиваю»

Она мечтала стать певицей, но ни богатого покровителя, ни продюсера для своей дальнейшей раскрутки не нашла. Тогда она взяла псевдоним Воробей и ушла в юмористы.

Уже несколько лет, вопреки прогнозам недоброжелателей, Елена Воробей успешна.

А три года назад, уже вопреки прогнозам врачей, родила здоровую дочь. В отличие от неунывающей улыбки на сцене, в жизни ее улыбка скорее философская.

Да и настроение, впрочем, тоже.

— Лена, а это правда, что вас заставили взять псевдоним Воробей, ссылаясь на то, что настоящая фамилия будет раздражать многих?

— Скажем так, объяснили, что из-за моей настоящей фамилии могут возникнуть проблемы. Хотя я и сама прекрасно понимала, что еврейская фамилия Лебенбаум скорее всего будет раздражать. Пример тому, конкурс «Ялта-Москва-транзит», на котором я еще в далеком 93-м году принимала участие и заняла призовое место.

Позже Ирина Понаровская мне рассказывала, что члены жюри долго спорили, можно ли мне с такой фамилией давать Гран-при. Представляете, какое это было нахальство с моей стороны: на всесоюзном конкурсе побеждает Лебенбаум! В общем, после конкурса мне посоветовали взять псевдоним.

Я решила, что стану – Воробей. Воробей – очень подходит к моему характеру и отношению к жизни. Да и в детстве меня во дворе часто звали «воробышком».

— Прямо как Эдит Пиаф!

А родители не обиделись, что вы променяли фамилию?

— Мне было не безразлично, что они думают. Конечно, каждый родитель, тем более в еврейской семье, мечтает о том, чтобы ребенок прославил настоящую фамилию.

Но шоу-бизнес играет по своим правилам.

Я объяснила родителям, что беру псевдоним, потому как наша фамилия неудобопроизносима для зрителей. А по паспорту я так и осталась Лебенбаум.

— Выигранный конкурс вам взлететь не помог?

— Куда взлетишь без денег? Я периодически звонила организаторам конкурса и говорила: «Ребята, почему вы меня никуда не зовете?» А они: «Бабки есть? Нет!

Что же ты хочешь? Ищи!»

Друзья и просто коллеги-артисты, терпеливо объясняли мне: чтобы раскрутить всего одну песню, нужно не менее полмиллиона долларов.

От таких цифр просто волосы вставали дыбом — даже в носу! Где я могла найти такие деньги?

— И решили — лучше клоунессой?

— Не сразу решила. То есть вначале это решение было вызвано жизненной необходимостью. Так получилось, что из нашего театра ушли в «Аншлаг» Юра Гальцев и Гена Ветров. И через год звонит Ветров и говорит: жди звонка, который, возможно, изменит что-то в твоей судьбе.

Действительно, позвонил Владимир Винокур: «Мне вас рекомендовали. Возьмите весь материал и приезжайте на прослушивание». Я взяла кассету с конкурса и покатила в Москву.

А он: «Вы что певица?! Вообще-то у меня театр пародий». От волнения еле выдавила: «Я и это умею».

И тут же выдаю из студенческих времен – Пугачеву, Распутину. Винокур в улыбке: «Не плохо.

Собирай чемоданы, приезжай». Собственно с этого и началась моя карьера в Москве. Хотя уезжать из Питера, где я уже хорошо обосновалась, было не очень легко.

— Почему, если вам предложили выгодный контракт?

— К тому времени у меня в Питере уже была квартира, муж, с которым мы прожили десять лет, какая-никакая стабильная работа, наконец.

— Муж тоже из театральной среды?

— Да, мы с Андреем вместе играли в театре «БУФФ». Вскоре после переезда в столицу мы расстались.

— Причина развода, наверное, зависть, как обычно бывает в актерских семьях?

— Возможно. Я на собственной шкуре испытала, что один из самых трудных браков – актерский. Актеры – люди эгоцентричные, часто зацикленные на себе, своих творческих проблемах. И потом, чтобы супруги были долгое время интересны друг другу, они должны постоянно развиваться, как-то менять свои привычки, у них должна быть внутренняя потребность к обновлению.

Потому что самая ужасная вещь в браке – привычка. Было время, когда я чуть не увлеклась другим человеком, он занял мое внимание, сумел расположить к себе, но я вовремя опомнилась.

Хотя, что толку? Семья все равно распалась.

Единственное, о чем жалею, что мы с Андреем не остались друзьями. Ведь между нами было много хорошего, со временем весь негатив стирается.

— Выходит, ваша дочь Соня не от первого брака?

— Нет. Соню я родила уже после развода от другого человека.

Он мне не муж. Отец Сони женатый человек. И мне бы не хотелось говорить на эту тему и причинять боль ему и его близким. Я счастлива, что у меня есть дочь, хотя материнство и далось мне слезами.

У Сони есть отец, мы общаемся. А то, что мы не вместе, — это не самое главное. В жизни бывают встречи и расставания. Главное, что в моей жизни была такая знаменательная встреча.

— А почему материнство далось вам слезами?

— Врачи ставили мне диагноз, не обещающий ничего хорошего. Говорили, что я вряд ли когда-либо забеременею, а если это и произойдет по счастливой случайности, то в лучшем случае я все девять месяцев должна буду пролежать в кровати.

 Мы столько лет прожили с Андреем, и я не беременела. Можно сказать, уже смирилась с диагнозом. Нет, конечно, я пыталась что-то делать, лечилась.

Но все безуспешно. И вдруг…

Я первое время ходила, как во сне, даже не верила, не понимала, что делать. Главное, было не лечь в больницу: концерты, выступления, моя карьера только-только начала набирать темп. Хотя, конечно, и в больницу я готова была лечь.

В итоге беременность прошла гораздо легче, чем я предполагала, в больнице я провела совсем недолго. Но все же определенные проблемы были: Соня родилась семимесячной. И все из-за моей работы, я до последнего не отказывалась от концертов: то один огонек, то второй – еще голубее!

— И как вы справились с ситуацией?

— Было трудно и физически и психологически.

Мне постоянно звонили с разных каналов, из передач: «Возвращайся скорей, мы ждем». Я говорю: «Извините. Пока никак!»

Не могла даже взять нормальный декретный отпуск, потому что сцена «звала». Сами понимаете, выбьешься из колеи: все, конец! Спасибо, родные помогли. С Соней сидели то мама с папой, то моя сестра Наташа.

— Лена, некоторое время назад ходили слухи по поводу ваших романтических отношений с Юрием Гальцевым. Надо полагать, это плод чьего-то воображения?

— Конечно! Нас очень многие женили, потом разводили. Когда писали, что я увожу Юру из семьи, мне так жутко было и стыдно.

Мы встретились с Юрой, посидели над этой статьей, думали уже писать опровержение.

Потом решили: да пусть женят, пусть разводят! Ну, мы просто очень близкие друзья, поэтому у нас много совместных номеров.

А по-другому и быть не может. Мы вместе учились, работали в одном театре.

— Вам никогда не было обидно, что над вами смеются, пусть даже над образом?

Обычно женщинам это не нравится?

— Если смеются, значит, я свою работу делаю профессионально. Ну, не вышло из меня героини-любовницы, героини в драматическом театре! Вышла клоунесса.

— Ну, и что?

Да, на сцене я смешная девчонка, но в душе все-таки надеюсь, что и секс-символ тоже. Оставаться женщиной нужно всегда, даже если ты клоунесса.

Несмотря на то, что смех в чем-то враг сексапильности, смешной я быть не боюсь. Мне не нравятся «официальные» красавицы. В нас, смешных девчонках, куда больше магнита.

— Но вы как-то говорили, что недовольны своей внешностью и вроде даже планировали пластическую операцию?

— Было дело. Но, слава Богу, вовремя остановилась.

Просто началась мода на рельефы, тело в шоу-бизнесе стало выставляться на продажу. Я понимала, что до секс-символа недотягиваю, а очень хотелось! И я пошла в клинику пластической хирургии, подержала в руках эти «медузки», поприкладывала к себе, помечтала о третьем размере.

Хорошо, что мне не аферисты попались, а нормальные врачи — отсоветовали.

Ну, сделала бы я себе грудь третьего размера, а как же играть мальчишек?

Бюст-то не отстегнешь! Но все равно до сих пор посматриваю с завистью на пышные бюсты.

Ну, почему мужчинам так нравятся именно пышные бюсты?

— А какого мужчину вы хотели бы видеть рядом с собой?

— Вы удивитесь, но в первую очередь, не идеального.

Иначе мне, человеку, у которого полным-полно недостатков, вряд ли будет с ним интересно. Мне нужна личность творческая, талантливая. И чтобы был для меня авторитетом во всем!

Светлана Ткачева

alena_s