Добрый человек от Доннеллана

«Мера за меру» в Театре имени Пушкина Ирина АЛПАТОВА   Шекспир у нас нынче – герой дня, даром что готов отметить 450-летний юбилей. С его помощью вот уже который век пытаются вскрыть нарывы сегодняшние, с легкостью беря его в союзники. Сопротивляется он редко, чаще идет навстречу.

Британский режиссер Деклан Доннеллан выбрал не самую известную и популярную пьесу «Мера за меру».

Несколько лет назад ее уже ставил в Вахтанговском театре Юрий Бутусов, настаивая на «общем выражении лица» любой власти. Роль герцога и его наместника Анджело там играл один артист – Сергей Епишев, а это уже само по себе отрицало многовариантность трактовок «властной» темы. Доннеллан в Театре имени Пушкина пошел другим путем и, кажется, не без оглядки на брехтовскую эстетику. Впрочем, не изменяя и самому себе.

Сюжет многонаселенной и разветвленной шекспировской пьесы спрямлен, сконцентрирован, освобожден от многих побочных линий и вписан в два часа сценического времени. Доннеллан, понятное дело, дистанцирует свой спектакль от временной и географической определенности, помещая действие в пустое словное пространство с красными кубами и висящими светильниками (сценография его постоянного соавтора Ника Ормерода). Конечно, ясно, что речь идет о современности, но тоже в своеобразном условном варианте.

Правда, откровенный социальный пафос режиссеру не слишком мил, с подобными проявлениями «гражданского темперамента» он тоже держит дистанцию. А потому и все эти моменты, вроде передачи служителям правосудия взятки в конверте, выглядят комичными декоративными деталями, поданными с явной иронией, не переходящей в обличительный сарказм.

Доннеллан вновь сочиняет условно-собирательный «город» с его пестрой толпой, сборищем представителей самых разных социальных слоев. Тут тебе и «официальное лицо» в хорошо сшитом костюме, и полицейский, и монашка, и шлюха, и «богема», и бомж-пьяница, и заключенный… Эта вполне карнавальная толпа почти все время находится на сцене, перебегая с места на место по четко прочерченному режиссером графику и периодически выталкивая из своих рядов персонажей, которым на время предстоит стать главными, чтобы потом вернуться в общую массу. И даже правители  условного города Вены, Герцог – Валерий Панков и Анджело – Андрей Кузичев, тоже не более чем часть массовки, ведь социальная участь каждого порой длится мгновение, а городская толпа по-своему вечна.

Режиссер не слишком настаивает и на переживании психологических подробностей и нюансов, на непрерывности «сквозного действия». Его спектакль дробится на череду отдельных ярких эпизодов с их крупными актерскими планами, которые сменяют друг друга с лихорадочной быстротой, отбиваемые пробежками горожан. Темп этого сценического существования ускорен и подстегнут, не оставляя времени на всякие там размышления о судьбе государства и прочих умных вещах.

Доннеллан не совершает никаких социальных открытий, не ищет у Шекспира подтекстов, а сам текст переводит в увлекательное комедиантское представление. Эта венская жизнь явно развивается по давным-давно написанному и уже хорошо изученному сценарию, который воспринимаешь как должное при всех несовершенствах «государственного вектора». Без обличительного пафоса, но с комическим остранением.

Эта предопределенность с легкостью позволяет «забалтывать» сомнения и размышления, предпочитая действенный аспект. Немало поспособствовавший городским беспорядкам Герцог – Панков (не по злобе, но по слабости характера), надевает маскарадную рясу, выбирая роль стороннего наблюдателя за тем, как его наместник будет искать выход из тупика. Аккуратненький красавчик Анджело  – Кузичев, словно только что вышедший из Кембриджских или Оксфордских стен, не долго думая, начинает «карать» первого, попавшегося под руку, а именно Клавдио – Петра Рыкова за «прелюбодейство».

Ну как тут не вспомнить о приоритетных врагах наших нынешних правителей! На подобные аллюзии Доннеллан вряд ли рассчитывал, но они, что называется, «в скобках», тутже всплывают в политизированных мозгах российских зрителей. Сестра Клавдио Изабелла – Анна Халилулина трагикомически «страдает», спасая девичье-монашескую честь от посягательств впавшего в раж честного наместника.

Нам бы ваши проблемы!..

Своеобразным связующим звеном, кроме толпы, у Доннеллана выступает еще и «гуляка праздный» Лючио в исполнении Александра Феклистова, забавная модификация вечного шекспировского шута. Действие постепенно теряет свою замкнутость, выходит в зрительный зал, словно бы включая и нынешнюю публику в круг шекспировских горожан.

В подобном раскладе, конечно, не обошлось без хеппи-энда, по контрасту с устрашающим бутусовским финалом. Здесь все примирились. Прелюбодеи, успевшие родить ребенка, воссоединились в здоровую семью. Вероломный Анджело – Кузичев наказан и тут же амнистирован.

Правда, в качестве домашнего наказания ему досталась суматошная и весьма решительная супруга Марианна – Ольга Вечерик, но уж с этой бедой он как-нибудь справится. Да и Герцог – Панков готов сыграть свадьбу с Изабеллой, которой осталось лишь скинуть монашеское одеяние. В подобное жизненное замирение, конечно, верится с трудом.

Говоря честнее, совсем не верится. Но тут уж стоит отдать должное режиссерской природе Деклана Доннеллана, его британскому джентльменству и умению держать дистанцию. С непростыми российскими реалиями, в том числе.