Дом без Маргариты

Ксения ЛАРИНА   Маргарита Александровна. Маргоша.

Поверить в то, что ее больше нет, невозможно.

Любимая всеми, кто хоть раз с ней соприкоснулся в жизни. Добрая, мудрая, самоотверженная, веселая, азартная.

Без нее разлетится и наш Дом, и то уникальное актерское братство, которое не выстроить и не сохранить никакими творческими союзами. Она тащила на себе Дом вместе со всеми его обитателями, воевала за каждого, прощала предательства, никогда не помнила зла, вычеркивала из своей памяти нанесенные обиды – она знала и чувствовала этот хрупкий иллюзорный мир театра, мир неуемных страстей и нереализованных талантов.

Боже мой, сколько тайн она хранила в себе, сколько чужих слез и чужих страданий. Может, кто-то видел ее плачущей? Я – никогда.

Такая странная судьба – обожавшая театр, не стала ни актрисой, ни критиком, ни режиссером. Влюбившаяся в телевидение – не строила карьеру, не гналась за высокими должностями. Выросшая в папином актерском Доме (Александр Моисеевич Эскин – первый директор Центрального дома актера, легендарная личность, человек, сочинивший и воплотивший образ Дома), она и предположить не могла, что Дом станет ее судьбой, ее голгофой и ее смыслом.

Дом актера на улице Горького в советские годы был островком свободы – туда шли дышать, это было одно из немногих мест, где можно было вздохнуть полной грудью, не боясь ни огласки, ни доноса. Сгоревшее здание старого ВТО – так и не затянувшийся рубец на сердце Маргариты Александровны. Этот пепелище еще не раз аукнется в ее душе непреходящей болью, и кто знает – может, этот факт ее биографии был главным источником подбиравшейся болезни, с которой она так мужественно боролась в последние годы.

Ее переезд в новый Дом на Старом Арбате был встречен недоверием и неверием – казалось, невозможно возродить былую атмосферу в чужих холодных министерских стенах (здесь находилось Министерство культуры СССР). Но Маргарита Александровна сделала невозможное: казенный дом ожил, наполнился человеческим теплом и очень быстро превратился в уютное московское гнездо, где отогревались души великих, легендарных, известных и неизвестных, молодых и немолодых талантов. Ведь в ее доме все чувствовали себя талантами. Она обожала приносить радость и радоваться за других.

Редкий вечер проходил без ее участия: она всегда здесь, в первом ряду, сидит и смотрит восторженными блестящими глазами на сцену. Смеется знакомым шуткам, аплодирует знакомым номерам, вглядывается в знакомые лица.

Последний праздник принадлежал ей: в декабре в Доме отмечали ее 75-летие. Выглядела великолепно – счастливая, освободившаяся от болезни, от коляски, от палочки, от обязательной опоры под рукой. Смеялась, с детским удивлением рассматривала подарки, искрометно играла отведенную ей роль – главной юбилярши, – с присущим ей юмором и никогда не изменявшим вкусом. Если бы знать, что это был ее последний королевский выход…

У нее не было ни звания, ни государственных наград. Ни одной. Закаленная в боях с чиновниками и подлецами, она была убеждена, что ее главная миссия – любой ценой сохранить Дом. В последнее время, устав от неравной борьбы, часто повторяла: «Я знаю, что без меня Дома не будет».

Пусть она ошибалась.

Пожалуйста, пусть…

Владимир Этуш:

– Я знал еще Александра Моисеевича Эскина. Мы были дружны, я чрезвычайно уважал его за бескорыстность, прямоту, любовь к театру. И многие эти качества унаследовала Маргарита. Ей тоже удалось создать такую атмосферу в Доме актера, которая располагала. Она ведь всех любила, всем оказывала внимание и всегда устраивала замечательные вечера.

Не обходила вниманием никого из известных или не очень известных людей. Это была удивительная женщина. Мамка… Именно мамка для тех, кто приходил туда, в Дом актера.

А там уж разбора не было – хороший ты или плохой.

Маргарита Эскина – это хранительница Дома актера, причем уникальная хранительница. Человек, который посвятил этому дому свою жизнь без остатка. Она очень любила своих внучат.

Любила дочку, но умела разделить эту любовь так, что много теплоты и щедрости доставалось артистам. Мы с удовольствием приходили сюда, на Арбат и знали, что Маргарита Александровна нас ждет. Она постоянно была там.

Должно пройти время для того, чтобы появился какой-то новый человек, который сможет руководить этим необычным домом. Но возможно ли найти такого руководителя, как Эскина?

Марк Захаров:

– У Маргариты Эскиной было много талантов, но самый бесценный – это, конечно, талант организатора. Она умела хранить дом на Арбате и перенесла сюда эстафету от того, сожженного дома на Тверской. Никто кроме нее этого бы не сделал.

Когда сгорел старый Дом актера, она сумела подключить к борьбе Марию Владимировну Миронову, убедила президента Ельцина в том, что артистам нужно место, где они будут встречаться. И ее заслуги, я думаю, незабвенны и будут незабываемы для тех, кто участвовал в театральной жизни Москвы в эти годы. Теперь Дом актера осиротел. Кто его возглавит? Нужен человек средних лет, с хорошими силами, с хорошим талантом организатора и еще немножко везения надо.

Надо усилить желание приезжать в этот дом, поскольку он стоит в сложном месте для подъезда. Поэтому требуются еще какие-то дополнительные усилия, кроме того, что сделала Маргарита Эскина, а она, конечно, сделала невероятно много, была очень одаренным человеком.

Марк Розовский:

– Кем она была? Она была, в сущности, клубным работником, если по должности судить. Мы привыкли к тому, что должность отдельно, а человек отдельно.

Маргарита Александровна являла собой потрясающий пример того, как должность и человек сливаются в монолит, и этот монолит проявляет и гибкость, и жёсткость. Этот монолит мягок и добросердечен, но этот монолит в решающие моменты оказывался настолько принципиальным в самых главных вопросах существования Дома, в вопросах сохранения актёрского братства.

Она истинный герой нашего времени, времени, в котором так много конфликтов, раздрая, так много всевозможных интриг. А она единила людей добротой. Это уникальный пример: постичь это благородное, щедрое, сердечное, разнонаправленное отношение к людям в профессии, где есть и зависть, и тщеславие.

В Доме актера была явлена другая форма нравственности, другая форма единства творческих людей.

Маргарита Александровна отнюдь не вождь по своей натуре. Она мягкая, ранимая женщина. Но какая она была энергичная, каким изяществом от неё веяло всегда, каким светом, солнечный луч от неё исходил.

Сегодня этот солнечный луч погас. Мы что, погружены во тьму? Или это всё будет продолжено?