Екатерина Устинова: «Самое сладостное в театре – это иллюзия»

Как художников учат обманывать зрителей Анастасия ТОМСКАЯ   Когда на сцену выходит итальянский придворный в роскошном кафтане, зачастую оказывается: на нем не драгоценные шелка и не бархат. Только мастерство художника заставляет зрителя поверить в то, что перед ним – настоящая вышивка или венецианское кружево. Самое главное в начале работы – понять, как шили тот или иной костюм в реальности. Именно поэтому студенты кафедры сценического костюма постановочного факультета Школы-студии МХАТ учатся среди сокровищ: тут и антикварные нижние юбки из шуршащей тафты, и платье самой Тарасовой из «Анны Карениной», и настоящий камзол XVIII века, и головные уборы разных эпох.

Только кропотливо изучив каждый шов, каждый орнамент, можно попытаться передать историзм в сценическом костюме, объясняет педагог Екатерина Устинова.

Главные секреты начинаются, когда художник подходит к самому интересному: воплощению. Этот процесс, говорит Устинова, часто становится камнем преткновения: «Бывает, что эскиз, написанный умелой рукой, – это одно, а изготовленное по нему платье – совершенно другое. Такой разрыв возникает из-за того, что нет связующего звена между художником и мастером, который это выполняет.

Вот зачем нужен технолог, который на понятном языке поставит четкую задачу всем: и закройщику, и портному, и швее, и красильщику».

Так что воплотить идею художника в реальность может именно художник-технолог, знакомый со всеми секретами и хитростями производства. Устинова приоткрывает некоторые из них: «Многие знают, что драгоценные камни использовать в сценических костюмах нельзя: из зала они не впечатляют, и это дорого, так что в работе нужно применять стекло и стразы, тогда возникнет обратный эффект. Но мало кто задумывается о принципах огранки: например, в костюмах до XVII века нельзя использовать граненые камни, чтоб не было блеска: дело в том, что огранка тогда была неизвестна».

С тканями и вышивками, говорит Устинова, секретов тоже полно: «Есть много способов обманки, а ведь самое сладостное в театре – это иллюзия. Например, золотое шитье мы имитируем при помощи автогерметика. Это такая резиновая каучуковая основа, которая, застывая, сохраняет приданную ей форму и намертво прилипает к ткани.

Есть и еще один секрет: если бумажный бархат покрасить масляной краской – получится венецианский антикварный бархат. Причем ткань в данном случае красим не кисточками, а губкой – такая фактура создает необходимую неровность, и ткань «играет», как настоящая.

Из мешковины же мы делаем парчу – но для этого нужно знать технику росписи тканей. Причем необходимо не только точно скопировать орнамент, но и сохранить цвета сообразно времени, например, в средневековье использовать только те, что совпадают с натуральными красителями. Только тогда рисунок будет выглядеть, как настоящая ткань».

Иногда в работе над созданием костюмов используют материалы, которые нельзя носить, в частности, бумагу. Прежде всего это дешевый способ проверить все линии кроя, говорит Устинова: «Во-первых, ткань – это дорого. Во-вторых, на бумаге легче нарисовать то, что нужно».

Среди других необычных материалов, используемых художниками, все технические ткани: они не только дешевы, но и выглядят впечатляюще. Это лутрасил и агрил (нетканые полимерные материалы), джут (мешковина), крафт (плотная «оберточная» бумага коричневого цвета).

Но мало придумать и сшить костюм – впереди у него долгая жизнь, на протяжении которой за ним будут ухаживать костюмеры: стирать, гладить, крахмалить воротники и манжеты и даже – плоить. Именно так называется процесс гофрирования ткани или кружев специальными щипцами, причем плойка – это целое искусство, родоначальницы которого – средневековые белошвейки. На плойку и поддержание в порядке какой-нибудь гофрированной манишки уходит уйма времени, и тут-то художник-технолог приходит на помощь: он должен придумать, как облегчить жизнь не только костюмерам, но и артисту, чтобы ему было удобно в костюме.

Порой артист, сроднившись со своим сценическим образом, не расстается с ним и после смерти: Андрея Миронова похоронили в костюме Фигаро, Высоцкого – в костюме Гамлета, Жерара Филиппа – в костюме Сида, а знаменитый венгр, артист фильмов ужасов Бела Лугоши погребен в костюме Дракулы, который стал его главной ролью.

Театральный костюм – вообще вещь мистическая, их передают по наследству и с трепетом реставрируют: недаром петь Ленского в костюме Лемешева считается очень почетным.

Профессия художника-технолога по костюму одна из самых молодых в театре, она появилась только в двадцатых годах прошлого века, когда просто художник перестал справляться с резко возросшим объемом работ. Не только театр, но и кино, и разнообразные шоу нуждаются сегодня в художниках, которые умеют не только придумывать, но и делать.

«Наша профессия, – говорит Устинова, – еще и замечательно учит терпимости, потому что нет костюма, который мог бы привести настоящего художника в ужас. Безнравственность – это поведение, а не стиль одежды. Человек в татуировках и пирсинге будет органично смотреться среди туземцев, возможно – на открытии выставки в Музее Востока. Но если он приходит в античный зал Пушкинского музея, он будет крайне неловко себя чувствовать – и поэтому он туда не ходит.

Любой одевается избирательно, но с нашей демократизацией размылись границы, и люди перестают понимать, где находятся: в метро или на приеме у президента. Скажем, унисекс – продукт ХХ века, тут повинны и военные события, и много психологических завязок. Но не надо искать врагов в культуре подрастающего поколения!

Их пирсинг – это самовыражение, как стиль любого молодого поколения, пусть это панки, хиппи, или лондонские денди XIX века. Более того, типажи, которые встречаются на улице – это материал для нас, ведь ХХ век уже прошел, и его пора изучать!»

История костюма – сложная наука, в которую включены не только знания кроя и пошива, но и все элементы жизни изучаемой эпохи, например, социальные слои, вкусы, профессии. Порой непросто объяснить продюсеру кино, что форма футбольной сборной Австрии 1914 года – это не «какие-то» трусы и майки, а гораздо сложнее.

Книги – попавшие в постсоветскую Россию труды Лелюара, Буше, Готтенрота, Вейса, Макса фон Боина, Келлера и других историков костюма дали пищу для размышлений и направление развития молодой науки.

Модные тенденции – обычно расстраивают профессионалов только те, что направлены в никуда – недаром история костюма занимается теми предметами, что реально носили люди, а не заумными изысками модельеров.

Наколка – один из важнейших этапов создания костюма, когда вещь не шьют и даже не сметывают, а накалывают на манекене костюм из бумаги, создавая таким образом своеобразный макет.

Красители – имитировать искусственными (анилиновыми) красителями нужно натуральные, которые с изобретением химических составов для крашения стали совсем уж экзотическими. Например, барбарисом или шафраном красили в ярко-желтый цвет, ежевикой – в синий, а щавелем – в зеленый.