Евгения Смольянинова закроет сезон в Концертном зале у Финляндского вокзала

Закрытие сезона в Концертном зале у Финляндского вокзала будет отмечено премерой новой программы певицы с незабываемым голосом — Евгении Смольяниновой.

24 июня звезда романса представит свои лучшие песни и совершенно новый репертуар. «Я всегда стараюсь привозить новые песни. Для меня это принципиально. Хочется, чтобы каждая встреча по-своему запоминалась, — говорит Евгения. — Для обновления репертуара, поскольку я пою старые песни, для начала их нужно найти. Это труд.

Но никто этого делать за меня не может. Я уже нашла много старинных, забытых вещей, эта работа была похожа на археологические раскопки. Но всегда это приносило особую радость. Еще какие-то песни я написала сама».

Несравненная Евгения Смольянинова, кавалер ордена «За служение искусству», обладательница золотой медали «Честь и достоинство», носительница титула «Национальное достояние России» в рамках закрытия сезона в Концертном зале у Финляндского вокзала выступит 24 июня с премьерой новой программы.

Не так давно по указу патриарха Алексия II Смольянинова была награждена орденом равноапостольной княгини Ольги «За вклад в духовную культуру».

— Я могла бы рассказать, как давала концерт для раненных солдат в Чечне, но это просто добавит мне очко. На самом деле весь народ наш — раненный в очень серьезной духовной войне. Все — солдаты, инвалиды, нищие, калеки, сироты…

И в этой ситуации я не выступаю в роли феи, которая все видит это сверху и слезы проливает. Нет, я точно так же изранена в этой войне, где поле брани — сердце человека. Я болею теми же болезнями, раз в стране эпидемия, — так о себе сказала Смольянинова в одном из интервью.

– Что мы услышим в вашей новой программе?

– Я всегда стараюсь привозить новые песни. Для меня это принципиально. Хочется, чтобы каждая встреча по-своему запоминалась.

Но заранее не буду говорить о программе, ее подбор зависит от многих обстоятельств.

– Как появляются новые песни в вашем репертуаре?

– Это зависит прежде всего от моих усилий.

Поскольку я пою старые песни, для начала их нужно найти. Это труд. И никто этого делать за меня не может.

– А какие песни появились в вашем репертуаре недавно?

– Народные песни, романсы, песни в русском стиле, произведения Вертинского, духовные песни. Я нашла много старинных, забытых вещей, эта работа была похожа на археологические раскопки. Это приносило особую радость. Еще какие-то песни я написала сама.

– Вы много работали в кинематографе. Скажите, работа с каким из режиссеров была вам наиболее интересна?

– С каждым режиссером было интересно, у меня не было проходных, случайных работ, за исключением, может быть, одной…

Но особенно я бы отметила Владимира Хотиненко, он очень бережно относится к людям, с которыми работает.

– А сейчас есть какие-то кинематографические проекты, в которых вы участвуете?

– Нет, сейчас я очень много пою. И если и работаю с режиссерами, то звукорежиссерами. И не могу не сказать о звукорежиссере высочайшего класса Владимире Виноградове.

Он открыл новую страницу для меня – звуковое кино. Как раньше было немое кино, без звука, так его работы можно назвать звуковым кино, без изображения, но с необыкновенным звуком, который производит сильнейшее впечатление. Все мои диски сделаны с ним.

Работать с Владимиром Виноградовым большое удовольствие и большая ответственность – нужно соответствовать ему хотя бы идеей. Получаешь не просто запись, кальку, случайный снимок, а настоящую творческую работу. В наше время это настолько редко. Все полагаются на технику, но без человеческого таланта она ничто.

– Когда вы пели для фильма «Клим Самгин», долго не могли закончить одну из песен также эмоционально, как нужно было по сюжету.

А как вы в жизни выплескиваете эмоции?

– В трудные минуты у меня не женская модель поведения, скорее материнская. Я начинаю думать, как спасти положение, не раскиснув, не разладив отношения с людьми – это самое страшное. Потому что назад вернуть все бывает очень сложно. А что касается эмоций, лет двадцать назад, может, я бы что-то и придумала по поводу того, как я их трачу, а сейчас лишних у меня нет.

Сцена, исполнение романсов требует очень много эмоций, причем в концентрированном виде. Между концертами мои эмоции едва успевают восстановиться.

– Ваша сценическая героиня – это кроткая женщина.

Это от вашей веры?

– Речь ведь идет об образе. Никогда нельзя смешивать образ артиста и его личную жизнь.

Любой настоящий артист в личной жизни закрыт. Это естественно, ведь во всем остальном он очень открыт, он и так много отдает и себе не принадлежит. Но есть маленькая комнатка, его личное пространство, и туда он никого не пускает.

– А почему вы выбрали именно этот образ? Ведь он не единственный в русской народной песне и романсе.

– Это мне ближе.

Для меня русский женский характер именно такой. И бабушки, которых я видела, исполнительницы русских народных песен, представляются мне именно такими.

– То есть, по-вашему, это доминанта женского характера – кротость?

– Да, кротость, стыдливость, скромность. Всякий раз, когда это нарушается, это есть некое преступление против истины, против положенного.

– Но в современном обществе пропагандируется, проповедуется совершенно другой образ женщины.

– Поэтому на современную женщину обрушивается столько бед. Она не может выбраться из них, потому что не знает этого пути и боится его, он заранее представляется ей проигрышным. Между тем кротость и смирение – это очень сильное оружие, нужно только научиться им владеть. Но многие женщины, к сожалению, этого не знают, поэтому ни детей не могут нормально воспитывать, ни с мужем строить отношения.

– Говоря о записи песни «Мой маленький дружок» к фильму «Мусульманин», вы отметили, что как только Хотиненко произнес, что это должен быть шедевр, вам стало легко работать, «на шедевр ориентироваться проще». Большинство бы, напротив, испугалось такой планки.

– Высокая планка была поднята для меня еще в «Климе Самгине». Я была тогда почти ребенком и не думала о карьере певицы, а задачу передо мной поставили очень сложную, но она оказалась по мне. И то, что меня приняли на равных, доверили, вызвало чувство восторга и гордости.

Но тогда я была молодой и хотела быть взрослой. А сейчас ориентация на шедевр – это выражение доверия к тебе и задача, которую интересно выполнять. Если я скажу, что мне это нравится, будет выглядеть хвастовством, но по-другому сказать не могу.

Мне проще, когда от меня требуют максимума.