Грезы о любви и смерти

«Мален» М. Метерлинка в театре «Современник», реж. В.Агеев Ксения ЛАРИНА, Фото Владимир МАШАТИН   Одна из самых загадочных премьер сезона завораживает своей недосказанностью и вызывающей несовременностью сценического языка. Призрак Константина Гавриловича Треплева явно поучаствовал в постановке этого мистического триллера – все от грима и костюмов до распевных зловещих интонаций отсылает нас куда-то к началу прошлого века, к томным взглядам из-под длинных ресниц, развевающимся одеждам, распущенным волосам и любовным стонам.

Пересказывать сюжет сценической композиции, объединившей две пьесы Метерлинка «Принцесса Мален» и «Жуазель» дело неблагодарное. Там все просто и сложно одновременно: есть прекрасная Принцесса (Марина Александрова), есть прекрасный Принц (Артур Смольянинов), есть злая Мачеха (Елена Плаксина), есть добрый несчастный Отец (Анатолий Узденский), есть невольная Разлучница (Янина Романова), есть заботливая Кормилица (Таисия Михолап).

Попробуйте сложить пазлы из этих персонажей на свой страх и риск, – и у вас обязательно получится что-нибудь трагическое. С неизбежной смертью в финале. По этому Метерлинку явно пробежался Шекспир – вы увидите и услышите знакомые мотивы то из «Гамлета», то из «Макбета», то из «Короля Лира», а то из «Ромео и Джульетты».

Цитаты из великих трагедий перемежаются явными цитатами из культовых спектаклей – например, заимствованная мизансцена из «Служанок» Романа Виктюка вопиет со сцены кроваво-красным шарфом, сцепившим смертельным объятьем хрупкую девичью шейку.

Однозначность образов как ни странно, не сковывает актеров, а наоборот – позволяет им быть максимально раскованными, свободными от обязательств перед сценической правдой. К черту правду! Да здравствует Красота! Да здравствует Жест! Да здравствует Голос!

Да здравствует Стон! Потому так неестественно белы и длинны ресницы у бледнолицей измученной Мален, и так изощренно изогнуты черные брови у злодейки Королевы-Мачехи. На Марину Александрову (Мален) – звезду отечественных телесериалов – смотреть чрезвычайно приятно. В ней все – совершенство: обаятельная улыбка, распахнутые (по-другому не скажешь, именно – распахнутые) огромные глаза, хрупкая фигурка, тонкие руки.

Принцесса Мален читается воплощением Невинности, существом почти бестелесным, ангельским – может, поэтому болезнь и последующая смерть ее выглядит вполне естественной – ведь такому Ангелу нет места на Земле. Ангел должен порхать в бескрайней синеве – куда его и «отправляет» путем удушения вышеозначенным шарфом метерлинковская «леди Макбет», королева Анна (Елена Плаксина). Марина Александрова так молода и очаровательна, что талантов драматической артистки ей проявлять пока не обязательно – она находится в том прекрасном нежном возрасте, когда еще можно позволить себе роскошь ничего не изображать, а просто быть естественной и органичной, этого вполне достаточно для того, чтобы публика не отрывала от нее глаз.

Публика не отрывает.

Звезда отечественного кинематографа Артур Смольянинов (Принц Гиальмар) – напротив, явно демонстрирует свои профессиональные актерские навыки. Он активно пользует свой взрывной темперамент, пытается импровизировать в жестком режиссерском рисунке, с трудом справляется с брызжущими через край эмоциями – и такая «неуправляемость» ему явно к лицу. Кажется, он об этом догадывается – так как в некоторых сценах увлечение своей игрой переходит в откровенное самолюбование, не самое приятное качество для мужчины на сцене.

Может ли Смольянинов сыграть Гамлета? Почему бы и нет? Ведь делает это в Московском Художественном его коллега по «среднему» экрану «мент» Михаил Трухин, и делает вполне сносно – народ ходит. Ведь это только кажется, что «медийным» персонажам на сцену выходить легко и просто, на самом деле к ним всегда предъявляется особый счет – как критиками, так и простыми зрителями.

Актерам популярным, узнаваемым – в театральных работах каждый раз заново приходится доказывать свою профессиональную состоятельность.

«Современник» любит проверять молодых артистов на прочность – бросая их либо в самые рискованные эксперименты, либо на классические масштабные роли. Кто выплывет – тому и звезда на погоны, кто потонет – тому обратно в телевизор, в шоу, в «мыло». Что будет с «Мален» – предсказать трудно. Уж слишком не привычный, не освоенный для нашего театра материал. Хотя Метерлинк сейчас явно входит в моду, и, может быть, Владимир Агеев угадал это движение в сторону мистицизма.

Красота бескрайнего неба, заливающегося то синим, то желтым, то кроваво-алым светом, размашистость огромных вращающихся окон, откровенная вычурность сценических поз, бегающие тени по заднику и зловещий конструктивизм костюмов – все это делает спектакль образным, динамичным. Еще бы чуть-чуть иронии – и он бы полетел.