Инна Чурикова раскрыла секрет своей многолетней работы в «Ленкоме»

«Мне никогда не хотелось уйти к другому режиссеру» Виктор БОРЗЕНКО   Если под занавес года подвести итог самого длительного театрального вечера, то безусловным рекордсменом окажется бал «Хрустальной Турандот», сыгранный в Театре Вахтангова в минувший понедельник в честь Инны Чуриковой. Желающих выразить свою любовь актрисе было так много, что праздник кончился за полночь. Инна Чурикова изначально задала вечеру особенно искреннюю атмосферу. Примеряя роль хозяйки бала, она обаятельно извинялась за то, что не совсем привычно чувствует себя на троне принцессы Турандот, и о каждом, кто выходил ее чествовать, говорила множество теплых слов, вспоминала истории из жизни, опасаясь упустить что-то важное. Независимая театральная премия «Хрустальная Турандот» недавно отметила свое устраивать праздники хотя бы для некоторых деятелей сцены (всех охватить невозможно), которые в прежние годы становились лауреатами премии. Фактически родился новый жанр – на стыке спектакля, творческого вечера и концерта. Весной прошел бал в честь Юлии Борисовой, затем были чествования Марка Захарова, Александра Ширвиндта, и, наконец, настала очередь Инны Чуриковой, которая решила взять инициативу в свои руки и не смотрела вечер из зрительного зала (как делали Ширвиндт и Борисова), а заняла место на сцене, пообещав публике, что «сегодня здесь будут замечательные художники, творцы, удивительные люди».

Например, автора «Ежика в тумане», мультипликатора Юрия Норштейна, Инна Чурикова пригласила потому, что не так давно им довелось общаться на дне рождения Елены Камбуровой, где Норштейн «до глубины удивил» чтением «каких-то невероятных» стихов. Юрий Борисович, выйдя к микрофону, подчеркнул, что никогда прежде не читал стихи в присутствии множества зрителей («и вообще такой формат выступления для меня очень труден»), но любимой актрисе не мог отказать: «Надо будет написать в биографии: в 70 лет я дебютировал на сцене. И дебют состоялся в Театре Вахтангова».

После чего прочитал стихи Хуана Хельмана – украинского эмигранта, живущего в США, работы которого никогда не издавались, но, на вкус мультипликатора, «в них заключена вся мировая философия».

Кроме Норштейна гостями бала оказались Тамара Гвердцители и Хибла Герзмава, «божественное пение» которых Чурикова «готова слушать бесконечно»; были коллеги по театру и кино – Геннадий Хазанов, Леонид Ярмольник, Юлия Рутберг, Вениамин Смехов и, конечно, те деятели сцены, которые особенно повлияли на судьбу. И в их числе на первом месте – Марк Захаров.

«Как говорили наши предки, бывают актрисы божьей милостью, – обратился он к залу. – Наверное, Комиссаржевская, наверное, Ермолова, наверное, Пашенная… Мне повезло в жизни, потому что со мной работает выдающаяся актриса нашего времени – Инна Михайловна Чурикова… Я застал тот момент, когда она, еще будучи выпускницей театрального училища, пришла в Театр сатиры. Я состоял в худсовете. И она играла замечательный отрывок из чеховского «Егеря». Мы с Татьяной Ивановной Пельтцер плакали от радости, что есть такой талантливый организм. Но ее не приняли.

А потом я понял, что не надо этому огорчаться. Это провидение божье. Это был знак судьбы, потому что дальше был детский театр и был случайный взгляд выдающегося режиссера Глеба Анатольевича Панфилова на этого человека, и судьба была решена».

Кроме того, Марк Захаров вспоминал, что в руководстве советского кинематографа был список актеров, которые не должны играть главные роли, и в этот список «в числе прочих блестящих артистов» попала Чурикова: «Я тоже получал гневные письма: почему у вас в театре Чурикова играет центральные роли? Но я этим горжусь. А про актерский талант Инны Михайловны говорить могу бесконечно. Однажды, например, я узнал, что на съемках фильма Глеба Панфилова «В огне брода нет» у нее был момент сверхчувственного восприятия жизни – то есть она потеряла ощущение киносъемки и целиком окунулась в эти страшные вихри братоубийственной гражданской войны.

Я думал, она меня разыгрывает. Но вскоре этот великий дар божий проявился и на сцене. В «Трех девушках в голубом» она взбивала для больного ребенка пюре из яблок.

Так могла делать только настоящая мать. И в этом тоже было ее гипнотическое воздействие».

Ответный монолог Инны Чуриковой был не менее трогательным: «Я благодарна этому балу за те слова, которые услышала, потому что Марк Анатольевич нас особенно не балует комплиментами. Он к нам достаточно строг. Я вам должна признаться, что считаю нашу встречу судьбоносной. Потому что мне никогда не хотелось от вас уходить к другому режиссеру. Потому что я считаю этот театр своим домом.

И я понимаю, как много вы мне дали, чтобы от спектакля к спектаклю я росла, потому что вы действительно очень требовательны. И я благодарна судьбе за то, что однажды в нашу с Глебом маленькую квартиру позвонили – там стояли двое красивых мужчин. Один был Марк Анатольевич – высокий, стройный, молодой (Марк Анатольевич, вы не изменились), а второй – директор театра. И Марк Анатольевич так прямо и говорит: «Вот хотите играть Нелли в «Тиле»?

Я так удивилась. Думала: серьезно ли он это говорит? Но все же была приглашена в Театр Ленинского комсомола, с которым никогда не расстаюсь».

Чуриковой помогала на сцене актриса Ольга Прокофьева, которая тоже играла роль принцессы Турандот. Выход каждого гостя она предваряла стихами, которые заканчивались загадкой. Однако загадку про Хазанова виновница торжества отгадать не смогла.

Тогда на сцене появился сам Геннадий Викторович и прокомментировал: «Сегодня такие сложные вопросы попадаются Инне Михайловне. Пожалуй, сложнее этих загадок только загадка, кто станет президентом России на выборах …»

Инна Чурикова вспоминала много историй из жизни, дарила цветы и благодарила каждого, кто приходил ее поздравить. И ненароком получилось, что строго расписанный по сценарию вечер превратился в праздник экспромтов, поскольку актриса то и дело просила прочесть ее любимые стихи (как в случае с Норштейном), вспомнить какой-то эпизод из жизни (например, Юрий Башмет рассказал, как сочинил «Реквием» Моцарта) или исполнить песню. А отдельно она поблагодарила Юрия Соломина за то, что, как и Марк Захаров, он сыграл в ее судьбе серьезную роль: «Я поступала в Театральное училище имени Щепкина.

И когда пришла на консультацию, то увидела много красивых юношей и девушек, совершенно нарядно одетых, прекрасных. Конкурс был сто человек на место. Я подумала, что преувеличила свои возможности и среди таких замечательных молодых людей мне не удастся ничего.

Какое-то было пораженческое состояние. И в этом состоянии я вошла в аудиторию. За столом в окружении студентов сидел молодой мужчина, невероятно привлекательный.

Это был Юра Соломин. Я так разволновалась, но он посмотрел на меня и сказал: «Все нормально. Ну, начинай». Он дал мне силы.

И я прочла стихи, басню. Он говорит: «Все хорошо, держись». И когда я вышла в коридор, то уже знала, что благодаря ему я одержу победу».