Ким Брейтбург считает себя профессионалом

Ким Брейтбург считает себя профессионалом

В шоу-бизнесе Ким Брейтбург более тридцати лет. В его копилке такие известные песни, как «Петербург-Ленинград», «Щелкунчик», «Звездочка», «Лунная мелодия».

Известный композитор в беседе с корреспондентом «Правды.Ру» признался, что ему как профессионалу достаточно прочитать текст, чтобы представить его уже в виде мелодии.

— Не так давно вы получили звание «Заслуженный деятель искусств». Что-то изменилось после этого?

— Да нет, я бы так не сказал. Если вы намекаете на финансовую сторону вопроса, то никаких материальных благ это звание не дает.

Однако не буду скрывать, что оно приносит чувство удовлетворения. Ведь когда ты работаешь в той или иной области много лет, звание – официальное признание твоих достижений и результатов.

Я в шоу-бизнесе уже больше тридцати лет и написал много известных песен, например «Петербург-Ленинград», «Щелкунчик», «Звездочка», «Лунная мелодия», «Цветы под снегом», которые Долина поет, «Келимонджаро», «Обычная история», которую недавно Киркоров пел.

— Певцы к Вам сами обращаются или Вы сначала пишите песню, а потом предлагаете?

— Это по-разному происходит.

Иногда бывает и так, что делают заказ: нужно написать определенную песню к определенному сроку.

— Вдохновение Вам для этого не обязательно?

— Ну я же профессионал. Вы знаете, например, о том, что большая часть произведений, которые писались в эпоху Венской классической школы, написана на заказ. Это просто профессиональное дело, и если ты занимаешься им всю жизнь, у тебя уже есть определенные навыки.

Ты можешь прочитать стихи и услышать мелодию к ним сразу, или услышать какое-то зерно, а потом доработать его. Мне достаточно прочитать текст, и я чувствую, как я бы этот текст представил уже в виде мелодии. Иногда это приходит мгновенно, а иногда надо посидеть и подумать. Бывает и наоборот, что сначала пишется мелодия, а уже под нее стихи.

— Вы сами пишите стихи?

— Да, есть песни с моими текстами, но я все-таки считаю себя поэтом-любителем, и музыкантом-профессионалом. Поэтому у меня осторожные отношения со стихами, и я стараюсь особо не злоупотреблять ими. Например, одна из моих работ – «Щелкунчик», эту песню я написал полностью сам.

— Как Вы думаете, можно научить писать музыку?

— Думаю, что нет. Можно научить чисто технологическим моментам, например, что-то отшлифовывать, а вот писать музыку – нет, это Божий дар, который либо есть, либо его нет, и с этим ничего не поделаешь. Я не хочу себя хвалить и говорить, что я гениальный, просто я вырос в артистической семье: папа – музыкант и мама – танцовщица.

Может быть, именно благодаря родителям у меня есть талант, в этом моей заслуги нет.

Моя же заслуга в том, что, в отличие от других, сумел сконцентрироваться на пути. Я всю жизнь занимался музыкой, целеустремлённо и кропотливо выстраивал свой путь. Не считаю, что добился каких-то глобальных результатов, но многие люди моего поколения, которые увлекались рок-н-роллом давно они уже не в музыке, а занимаются другими делами.

— Как Вы относитесь к современной эстраде?

— В каком-то смысле она стала лучше, потому что появилось все-таки больше свободы. Сейчас существует диктат коммерции, то есть не идеологии, а именно того, что может продаваться.

Я бы не сказал, что уровень нашей эстрады упал, например, «Фабрика звезд» и «Народный артист» выдвинули целую плеяду молодых и одаренных артистов. Другое дело, что для них не хватает эфирных пространств, то есть не все мы видим и не все можем слышать, что создают эти ребята.

По-прежнему не хватает разнообразных радиостанций, хотя их и много, но все крутят приблизительно одно и то же, что, на мой взгляд, плохо.

Я понимаю, что они борются за рейтинг, но в Западной Европе, в Америке более конкретные форматы. Вот этого нам и не хватает. Например, людям, которые в стране играют джаз-рок, негде просто этого показывать.

Или есть, например, есть целый пласт исполнителей, которые культивируют музыку, связанную с русским фольклором.

— Зато есть очень много однообразных популярных артистов.

— Я бы не сказал, что их очень много. Они занимают основное пространство, но, на мой взгляд, их все равно не недостаточно, потому что мы все время видим одни и те же лица на ТВ. Я считаю, что это опять-таки связано с форматами.

Для того чтобы попадать в эфир, музыканты вынуждены работать в определенном русле. Если же они начнут делать что-то выбивающееся из общих правил, то могут потерять свою аудиторию. Нужно подстраиваться под формат радиостанций, иначе ты не станешь популярным.

— Этот формат задают зрители?

— Вот это самый сложный вопрос, из разряда, что было первым: яйцо или курица. Определяю ли люди то, что им нравится, потому что это им крутят просто, и они другого просто не слышат.

Радио и телевидение предлагают некий список песен, а слушатели начинаю голосовать, но ведь этот выбор ограниченный. Получается, что непонятно, кто кому диктует: СМИ — людям, что им слушать или люди — СМИ, что им крутить. Хотелось бы, чтобы жанровое разнообразие в эфире и спектр применяемых музыкальных стилей был шире. С другой стороны я понимаю, что делать это можно очень плавно, потому что действительно можно потерять аудиторию.

— Только ли это мешает развитию современной эстрады?

— Нет, не только. Обратите внимание, есть порядка 300-400 наименований песен, которые переделываются, поются дуэтами и ансамблями. Их уже исполнили все, кому не лень, потому что эти песни закрепились в сознании людей.

Например, «Эти глаза напротив» Тухманова, ее знаете и Вы и Ваши родители, поэтому телевидение, чтобы захватить максимальное количество людей, крутит ее постоянно. Это тенденция ужасна.

Сейчас общество расслоилось в социальном плане, у каждого своя музыка: одним нравится R’n’B, другим — рок, третьим – попса и т.д.

Пугачева, Леонтьев, Ротару, Лещенко, Кобзон – это люди, у которых шлейф поклонников тянется еще с советских времен, из времен информационного голода, когда общество было более монолитным.

— Это уже на каком-то психологическом уровне? Например, поклонники Пугачевой будут преданны ей всегда, что бы она ни делала.

— Да, это относится к массовому сознанию и к разряду психологических феноменов. Они полюбили ее, когда были еще маленькими. И то, что они продолжают ее любить, не говорит об ухудшении вкуса, просто по масштабности личности все равно нет никого лучше, чем Пугачева. Пускай она даже сегодня поет песни не такие хорошие, какие были в молодости, это не имеет значения. Важна сама личность, она настолько харизматична, настолько знаменита, что вокруг нее всегда волны интереса.

— Вы сказали, что «Народный артист» и «Фабрика звезд» выпустили много талантливых артистов…

— Да, это именно там. С «Фабрикой звезд» я не сотрудничал, в отборе для «Народного артиста» принимал участие постоянно, даже когда меня не было в кадре. Из 10-15 тысяч человек мы выбрали лучших ребят, они очень талантливые.

Однако я должен констатировать, что готовых людей, которые были бы зрелы в артистическом плане, нет.

Мы над всеми работаем: учим правильно держать микрофон, вести себя на сцене, давать интервью и т.д. Сейчас я могу сказать, что по прошествии примерно двух лет, ребята постепенно становятся похожи на настоящих артистов, но впереди еще много работы.

oksana