«Коллектив валится с ног»

Генеральный директор Большого театра Анатолий Иксанов рассказал в интервью «МН»: «Если мы ставим такое резко критическое произведение, как «Золотой петушок», которое было написано в начале ХХ века именно как критика властей, то почему мы в принципе должны делать из него сказку для детских утренников?»

Контекст

• Все, что вы хотели знать о Большом театре
• Двенадцать премьер Большого
• Главная декорация сезона

 

— Историческая сцена открылась в октябре под аккомпанемент критики с налетом скандальности — театр, мол, «не тот», все в нем ненастоящее

— На самом деле было огромное позитивное событие для всего мира. Весь мир интересовался, смотрел трансляции. Приезжали специалисты, наши коллеги из других театров, прошедших реконструкцию, например из «Ла Скала», все в диком восторге.

Потому что масштаб несоизмерим с тем, как происходила реконструкция подобных театров того же периода строительства. Отклики были самые восторженные.

 

Главный по фандрейзингу Анатолий Иксанов начиная с сентября генеральный директор Большого театра России. С 1978 по 1998 год работал в Большом драматическом театре имени М. Горького, сначала главным администратором, потом замдиректора и директором. В 1994 году создал благотворительный фонд БДТ и стал его исполнительным директором. С 1998 по ми не могли кого-то уволить Прогресса никакого нет?

— Глупость нынешней системы трудовых отношений в том, что театр не может расторгнуть договор с исполнителем, который уже не в состоянии быть на сцене в силу разных причин — возраста, потери квалификации и т.д., а сам артист может сделать это безболезненно — за две недели объявил и ушел. Это нонсенс.

Прогресса никакого нет. Я обращался в Думу, в СТД, в Министерство культуры — без реальной контрактной системы невозможно дальнейшее развитие театральной отрасли! Нужно постоянное обновление труппы. В балете больших проблем нет, там артисты естественным путем с какого-то момента не могут соответствовать физически, к тому же все время идет кадровая подпитка.

Но что касается вокалистов, хора, оркестра — это постоянная проблема обновления крови.

Я просил провести эксперимент в рамках нескольких театров. Эксперимент хорош тем, что мы могли бы выйти за рамки законодательства на «узкой территории» и потом по его результатам решать — если это удачно и позитивно, создает новые условия для творчества, то поменять уже законодательные рамки.

Но на высшем уровне было сказано: действуйте в рамках существующего законодательства, ищите пути. Тогда я предложил отработать механизм творческой аттестации коллектива. Но и тут нужно в комментариях к Трудовому кодексу или других законодательных актах определить: творческая аттестация — это основной показатель профессиональной способности или неспособности человека. И если аттестационная комиссия приняла решение, то суды уже пересматривать это не могут.

Знаю, что предыдущий министр культуры Авдеев давал поручение проработать такую схему.

— Осипова и Васильев за время работы в Большом стали настоящими мировыми суперзвездами. Если отбросить понятные эмоции по поводу их ухода, как вам кажется, есть ли какой-то математический критерий — сколько звездных артистов достаточно для труппы такого театра, как Большой?

— Балетный потенциал в Большом театре такой мощный, что вопросов у нас нет. Допустим, захотела Осипова вернуться — ради бога, только я места ей уже не вижу. Все ее партии заняты.

Не менее одаренными — да, менее раскрученными — балеринами. Ваня, если он хочет вернуться — точечно на две-три партии. Если честно, мы иногда разрешали ребятам танцевать то, что им нельзя танцевать по определению. Вот он сейчас исполнил в Михайловском театре Злого гения в «Лебедином».

Ну это ведь не его!

На самом деле в опере больше проблем. Мы потому и создали молодежную программу, чтобы артисты учились здесь, на нашей базе, в нашей стилистике, вообще в нашей религии. И поддавливали старших товарищей, создавая творческое соревнование.

А в балете это процесс постоянный. Вот Оля Смирнова год назад закончила Вагановку, этот сезон провела у нас — все, уже понятно. Через пару лет она сможет занять все позиции всех нынешних «взрослых» балерин.

А ведь у нас есть такие приобретения в этом году, как Дэвид Холберг, как Евгения Образцова. Даже при том, что сегодня такой большой балетный репертуар в Большом театре, наш актерский потенциал не иссякнет.

— Невозможно не заметить, что за этот год Большой стал намного доступнее. Спектакли транслируются в интернете и в сотнях кинотеатров по всему миру. Но вам как-то удалось сделать доступным и непосредственно посещение театра. Ведь существование билетной мафии общеизвестно. Но с недавних пор билеты стало реально купить и в кассах, и через интернет.

Как это удалось сделать, неужели такой эффект дала продажа билетов по паспортам?

— Это называется «эффект ажиотажного спроса». Все ждали, когда откроется Основная сцена, — отсюда очереди, скандалы, драки и так далее. Я тогда еще сказал: дайте полгода, и это само сойдет на нет. Но и мы со своей стороны приняли меры по борьбе со спекуляцией.

Перед каждым спектаклем продаем порядка 150 билетов суммарно на ту и другую сцену, по 100 рублей. С тем, чтобы студенты или приезжие могли купить не у спекулянтов, которые те же билеты предлагают за атомные деньги. Это я проходил еще в БДТ — в лучшие годы мы каждый вечер оставляли билеты для командированных.

Мне смешную историю рассказал заведующий кассами. Приходит недавно одна из активисток этой мафии (а мы давно всех знаем в лицо) и спрашивает кассира: «На «Дочь фараона» на такое-то число есть?» — «Есть». — «А в партер есть?» — «Есть». — «А на такое-то число есть?» — «Есть». — «А в партер?» — «Есть». — «Вот сволочи!» Так что добро пожаловать, приходите.