Куда движемся?

Татьяна Власова   Видеоарт, спектакли вне театральной сцены, эпатаж или мат на сцене… В истории театра все это было не раз. Но все же последнее десятилетие подарило зрителям три принципиально новые тенденции. Альтернативные площадки Появляется альтернатива репертуарному театру: это и независимые театральные площадки, как «Скороход» и ON.Театр в Петербурге, и театральные группы без постоянной «прописки», как Театр Post и «Этюд-театр», и культурные центры, где, кроме спектаклей, проходят лекции, дискуссии, концерты и кинопоказы, как в «Практике» и «Гоголь-центре».

Сразу в нескольких направлениях – театр, музыка, танец, медиа – работает проект «Платформа».

Еще одно новое пространство – «Боярские палаты» – стало базовой площадкой для молодежного проекта СТД России StartUp. Принимает свободных, но амбициозных художников и театр-клуб «Мастерская», где «квартируются» неформатные, очень любопытные постановки. Это не пресловутый «театр-дом» с постоянной труппой, главным режиссером и, соответственно, репертуаром, а нечто другое. Все театральные новообразования как в Петербурге, так и в Москве отдают предпочтение текстам о современности, исследуют новые возможности театра и существуют на территории поиска.

Они работают с творческой молодежью и молодежной аудиторией – растят ее численно и меняют качественно.

Эдуард Бояков, экс-худрук театра «Практика»: — «Практика» – это не тот театр, который мы привыкли маркировать как театр. Это совсем другая творческая деятельность, связанная с исполнительскими искусствами и в то же время – с авторством, с сочинительством. И, конечно, наша жизнь, наш уклад: тренинги по утрам, люди во дворе, чай с имбирем и мятой – все это создает соответствующую ауру. Понятно, что, с одной стороны, ты должен это пространство строить, ежедневно ухаживать за ним как за английским газоном, а с другой – не должен превращать это в секту. Должна быть экстравертная энергия – городская.

Конечно, аудитория нашего театра – это его главное достижение. Это, наверно, самые интересные зрители. Я говорю про социально и эстетически активную публику, которая ждет фильма Спайка Ли с замиранием и точно прочитает новый роман Бенаквисты.

И она очень нам доверяет.

Лабораторные работы Читки пьес и эскизы спектаклей стали обычной практикой, без которой уже немыслим современный театр. Это касается не только продвинутых столичных площадок, но и театров в провинции. С помощью лабораторий они пытаются «привить» городу «новую драму» и новые режиссерские имена, встряхнуть труппу и установить диалог со зрителем.

Как это делается? Приезжают молодые режиссеры, за рекордно короткие сроки делают с местными актерами читки-эскизы и проверяют их на публике. Зрители после показа включаются в обсуждение, голосуют «за» или «против», так что у каждой «лабораторной работы» есть шанс дорасти до готового спектакля и попасть в репертуар. Благодаря известному театральному деятелю Олегу Лоевскому это практикуют по всей России. Недавно опробовали и в МХТ имени Чехова.

На лаборатории «Новые сказки», в рамках которой три режиссера работали с детской литературой «последнего поколения», театр попытался услышать отзывы зрителей и понять, какой спектакль нужен современным детям.

Семен Александровский, режиссер: — Мне интересно работать с текстом. И режиссерская лаборатория в этом смысле – идеальное пространство. Это минимум обязательств: ты ничего никому не обещаешь. Получаешь маленькие деньги – и соответственно имеешь право на тотальный эксперимент. Очевидно, что за последние годы с помощью лабораторий и читок в театры всей страны вошла современная драматургия, которой театры боялись, не понимали, да и просто не знали. Еще очень важно, что практика читок дала театрам возможность разговора со зрителем.

После спектаклей нет практики дискуссий, а после читок это очень органично. Это «взаимополезный» процесс: и у нас есть возможность помочь зрителю разбираться в новом языке, и театр понимает, что риск оправдан и есть готовность к диалогу.

Арт-терапия В театре растет интерес к социальной работе. Например, пермская «Театральная неотложка» выезжает и в коррекционные интернаты, и в детские дома, и в самые отдаленные населенные пункты, где дети не видели ничего, кроме телевизора. Театр.doc приобщает школьников к чтению классики и проводит «театральные уроки», а точнее интерактивные спектакли по произведениям школьной программы: от детских стихов Хармса до романов Достоевского. Формы выбираются разные – это и простой актерский пересказ, или сторителлинг, и настоящие театральные постановки. Проект «Шедевры литературы для школьников» не пытается ни осовременить, ни упростить классику – он актуализирует ее средствами театра.

Участники программы «Театр + Общество» взаимодействуют с социально незащищенными группами, которые изолированы и лишены доступа к культуре, – детьми-сиротами, людьми с ограниченными возможностями, заключенными, пациентами наркологических клиник. В Ростове-на-Дону запустили проект «Арт-амнистия». Под руководством драматургов и режиссеров заключенные написали пьесы и выпустили спектакль «Не один», где сами же сыграли своих героев. Участники этой программы содержатся в колонии для несовершеннолетних и отбывают свой первый срок.

Собственный документальный проект «Бросить легко» придумали ребята из «Центра здоровой молодежи». Они сами призвали на помощь театр, чтобы вместе с драматургом и режиссером понять свою историю отношений с наркотиками.

Руслан Маликов, режиссер: — Эта группа состоит из ребят, которых тянет в сторону творчества. Сейчас они получили гранты и начинают учебу на двухгодичных актерских курсах. Они двигаются в направлении театра, пытаются найти себя в этом – и, мне кажется, надо это использовать и поощрить.

У каждого из них – свой путь избавления от наркотиков. Но темы, которые они поднимают, выбиваются за рамки их частной истории и наркозависимости. Это история вообще о механизмах зависимости, о том, как они работают. И услышать то, что ребята формулируют, полезно всем.

Для меня «социальный театр» не выделяется в отдельное направление. Это неотъемлемая часть театра, которая обязательно должна быть. Не работать с этим – просто преступление.

Это значит использовать театр – объемный, многогранный, с огромным количеством инструментов – только процентов на 50.