«Мазлтов, Цуцик!»
Театр наций показал историю любви Ольга Егошина Театр наций с размахом отпраздновал открытие отремонтированного здания бывшего театра Корша. На торжественную церемонию приехали премьер-министр РФ, мэр Москвы, самые влиятельные политики и олигархи, наглядно продемонстрировав особое место театра во главе с Евгением Мироновым на нашей государственной карте. А вот первую премьеру сезона в Театре наций сделали сознательно негромкой.
Выпускник-режиссер Туфан Имамутдинов с группой молодых актеров показал камерный спектакль по роману Башевиса-Зингера «Шоша».
В предпремьерных интервью Туфан Имамутдинов рассказывал, что «Шошу» Башевиса-Зингера случайно заметил на книжном развале. Прочитав, был «по-человечески тронут», иначе говоря, точно ощутил попадание прозы крупнейшего еврейского писателя ХХ века в день сегодняшний. Как и тогда, в эпоху Второй мировой, стало понятно, что единственное безопасное место на свете – сердце и тело другого человека…
Из многослойного романа еврейского мыслителя и философа Туфан Имамутдинов извлек любовную линию, отбрасывая как побочные все темы национальной идентичности, богоборчества и богоискательства, весь напряженный интеллектуальный и бытовой фон Варшавы накануне фашистского вторжения. Из «Шошы» выброшены и завязка романа, и его финал. Режиссер и его команда сосредоточились на отношениях молодого писателя Аарона Грейденгера (Цуцика) и трех его женщин – интеллектуалки Селии, актрисы Бетти и заторможенного в развитии ребенка Шоши.
Башевиса-Зингера всегда интересовали люди, чьи действия невозможно объяснить. Театр пытается эту невозможность логического объяснения сделать живой, выпуклой.
…Мужчина и женщина сидят друг против друга за большим столом. Этот стол – главный и единственный предмет сценографии Тимофея Рябушинского – вокруг него, на нем, под ним разыгрывается все действие спектакля. Ножи стучат по тарелке, Аарон (Роман Шаляпин) и Селия (Наталья Ноздрина) впервые обедают вдвоем, летят острые реплики. А надо всем и поверх всего – тяга друг к другу, взаимный страх, острый привкус стыда и медленно нарастающее желание… Вот ослепительная Бетти (Ольга Смирнова) вдруг ломается, сгибается пополам и кричит, что эта неудавшаяся пьеса Аарона была ее последним шансом, что она молила Бога о хорошей пьесе, но такова ее судьба – все ломать и разрушать… А вот седая, коротко стриженная Бася (Роза Хайруллина) властно-нежно сближает головы дочери и гостя: «Поцелуй его, ты – чистая девушка, тебе можно!»
Особенно хороши в этом спектакле женщины. И нежная маленькая Шоша с оттопыренной нижней губкой и нескладной грацией ребенка-урода (Полина Стружкова). И ее мать Бася, похожая одновременно на ведунью и на воспитательницу детского сада. И белокурая тонкая дива Бетти Слоним, и капризная, переменчивая, блистательная Селия.
Рядом с подвижностью их интонаций, переменами настроения, светотенью, их сложной душевной жизнью актеры-мужчины кажутся вяловато-статичными. И даже главный герой Аарон (Роман Шаляпин) воспринимается однотонным в постоянном удивлении не столько перед чудесами мира, сколько причудами собственных решений. Впрочем, роль Аарона – одновременно рассказчика и действующего лица – явно относится к числу ролей медленно складывающихся.
Так что, возможно, Роман Шаляпин еще поймает кураж и свободу человека, которого ведет его дибук; писателя, который осознал, что «в моих рассказах герой желал только одну женщину, сам же я хотел заполучить весь женский род».
«Мазлтов, Цуцик!» – поздравляют героя свадебные гости. И пусть впереди стережет катастрофа – война, гетто, гибель, сейчас: мазлтов!