Место встречи изменить нельзя
«Место встречи российских оркестров» — красовалось на программке Симфонического форума, который вот уже второй раз проводится в Екатеринбурге, на базе Свердловской филармонии.
Нужен ли стране фестиваль-конкурс оркестров?
Хороший девиз выбрали устроители форума, правильный.
Действительно, где же, как не в столице Урала, расположенной посередине страны, на границе Европы и Азии, назначать свидания оркестрам с Запада и Востока, из Белгорода и Красноярска?
А если подумать: где, когда оркестры вообще могли бы встретиться, если бы Свердловская филармония, одна из самых «продвинутых» и креативных концертных организаций страны не выступила с соответствующей культурной инициативой?
Кроме свердловской филармонии, у истоков Симфофорума стоит еще и СКОР — Союз концертных организаций России, и лично Александр Колотурский, директор Свердловской филармонии и один из отцов-основателей СКОР’а. Сама же идея собирания культурного пространства России, налаживания контактов между важнейшими творческими институциями страны далеко не нова. Она обсуждалась еще на прошлом, первом симфоническом форуме, в ми играют на родной сцене, почти никуда не выезжают. Им невдомек, что качество их игры уже не соответствует даже самым мягким стандартам вкуса и стиля, уж не говоря о технике. Оркестры не должны годами «вариться в собственном соку»: они должны работать с разными дирижерами, слушать игру друг друга.
А дирижеры — встречаться и обсуждать проблемы репертуара, развития оркестра, кадровые проблемы, вопросы взаимоотношения со властью…
Да мало ли наболевших тем найдется для разговора?
Пять плюс один: оркестры-гости и хозяева
Теперь такую, поистине
драгоценную возможность профессионального общения и площадку для выступлений раз в два года предоставляет Симфонический форум в Екатеринбурге.
Наряду с ежевечерними концертами в зале Свердловской филармонии, днем, в камерном зале проводят семинары и круглые столы. В этом году в Екатеринбург приехали шесть оркестров — из Волгограда, Белгорода, Красноярска, Петрозаводска. Москву представлял оркестр «Новая Россия» под водительством Юрия Башмета, а хозяев — Уральский филармонический оркестр. Он выступил на Форуме дважды: на открытии УАФО дирижировал Андрей Борейко, дирижер с весьма обширной международной известностью, в прошлом — выпускник Петербургской консерватории, два года возглавлявший уральский оркестр.
На закрытии за пульт УАФО встал его нынешний шеф, Дмитрий Лисс.
Лучший класс оркестровой игры показал, конечно, Уральский филармонический оркестр:
долгие годы кадровой селекции, отличный инструментарий, обширный гастрольный опыт и тщательность в подготовке программ, безусловно, положительно сказались на профессиональном уровне коллектива.
Стремление составлять нетривиальные программы также мобилизует коллектив, который не боится новой музыки. Так, с Андреем Борейко оркестр исполнил не так уж часто звучащую Десятую симфонию Малера (первую часть) и «Русалочку» Цемлинского, малоизвестного в России композитора, оказавшего, между тем, немаловажное влияние на становление нововенской школы. «Русалочка» прозвучала в России впервые.
А со своим шефом Дмитрием Лиссом УАФО исполнил сложнейший опус — «Концерт для оркестра» Бартока, требующий от дирижера предельной концентрации внимания и умения цепко следить за микроизменениями оркестровой фактуры. Во втором отделении прозвучала Пятая симфония Прокофьева.
Удивил слитной мощью звучания и экспрессией исполнения Белгородский симфонический оркестр;
оказывается, на юге страны, в относительно небольшом городе на полмиллиона жителей, существует, и успешно развивается высококачественный коллектив — и никто об этом не знает! Вот для чего нужны подобные встречи, вот почему необходимо учредить фестиваль-конкурс: чтобы мы яснее представляли оркестровую ситуацию в стране.
За пультом Белгородского оркестра стоял Рашит Нигаматуллин — дирижер-диктатор, императивно транслирующий свою волю музыкантам.
Его эксцентрическая жестикуляция, с подчеркнуто размашистыми, картинными жестами выдавала в нем природного позера высшей пробы: он, буквально, упивался вниманием публики, и грозно зрил орлиным оком в оркестр, одновременно следя другим за реакцией зала.
Пятую Чайковского и Пятую Шостаковича он провел, слов нет, впечатляюще: это был спектакль одного актера, но звуковой результат выходил неслабый.
Грандиозные развороты кульминаций, плакатно-броское фортиссимо, предельная контрастность во всем — в динамике, в темпах. Дирижер подавал рельефы формы выпукло, подчеркнуто, с нажимом — как для слепоглухонемых. Впрочем, для нашей публики такая манера — лучшая из возможных.
По крайней мере, отвлекаться не будут: дирижер с такой могучей харизмой, как Нигаматуллин, цепко держит внимание зала.
Публика более рафинированная на такой избыточный пыл дирижера, наверное, среагировала бы насмешливо: для нее
подобное исполнение — это, скорее, карикатура, чем серьезная интерпретация.
Искушенным меломанам подавай более мягкое, вдумчивое, тонко нюансированное исполнение. Хотя, на фоне других оркестров, белгородский, конечно выступил очень ярко.
Чего нельзя сказать об оркестре Карельской филармонии из Петрозаводска. Молодой Мариус Стравинский демонстрировал бонтонный стиль и сдержанность манер, исполняя типичную для финно-карельской культуры музыку: сюиту на темы «Калевалы» карельского композитора Раутио, Четвертую симфонию Сибелиуса, и Третью симфонию Рахманинова, по эмоциональному тонусу схожей с предыдущими опусами.
Оркестр звучал блекло, но профессионально; игре его явно не хватало блеска, драйва и той увлеченности, которая покоряла в игре белгородцев.
Не способствовал выявлению лучших качеств оркестра и подбор однотипных сочинений: в них было мало драматизма, но много тихой музыки и лирических «разливов».
Симфонию Сибелиуса вообще трудно выстроить логично, там очень рыхлая форма. Неудивительно, что публика заскучала.
Совсем уж огорчил Красноярский симфонический оркестр под руководством Марка Кадина.
Несмотря на оригинальную программу — «Летний день» Прокофьева, «Маски и бергамаски» Форе, Седьмая симфония Дворжака — оркестр играл абсолютно бесцветно, и как-то по-ученически, дирижер казался скован, зажат. Ни порывов, ни озарений, ни свободно выражаемой творческой воли: Кадину явно недоставало артистизма и той неподражаемой непринужденности, которую рождает неколебимая уверенность в себе.
И которой должен обладать каждый дирижер, если он хочет быть лидером оркестра.
Не забыли про детей
В программу форума удачно вписался и композиторский конкурс «Петя и волк»: новые опусы, представленные на конкурс, сыграл Молодежный оркестр Уральской филармонии под управлением второго дирижера, Энхе.
Интерактивное голосование детей, результаты которого тут же показывались на экране, развлекательные преамбулы перед каждым сочинением превратили финал конкурса в увлекательное шоу. Однако же музыка лауреатов оказалась малоинтересной, тривиальной по языку. Будто сговорившись, анонимные авторы сочиняли по калькам 60-х годов прошлого века. Не случайно, из 18 представленных опусов жюри отобрало лишь три, хотя имело право выдвинуть в финал пятерых номинантов.
Как заявил один из членов жюри, Вадим Биберган, «выбирать было не из чего».
В результате, первую премию получил екатеринбургский композитор, более известный, как автор музыки для оркестра народных инструментов, Андрей Бызов, за «Историю для оркестра «Стойкий оловянный солдатик». А третью премию — петербургский композитор Леонид Резетдинов — за оркестровую сюиту «Музыкальный зоопарк».
Что считать новой музыкой?
Параллельно симфоническому форуму в Свердловской филармонии шел семинар на тему «Оркестровый менеджмент как залог успеха оркестра», в нем участвовали директора и дирижеры российских оркестров — членов СКОР.
Зарубежный опыт оркестрового менеджмента представлял Александр Штайнбас, директор берлинского «Deutsche-orchester», он был основным докладчиком в третий день семинара.
Продолжением семинара стал Круглый стол, посвященный проблемам исполнения новой музыки: «Оркестр и новая музыка: вместе или параллельно?» На нем в дискуссию включились приглашенные музыкальные критики.
Разговор вышел интересный: некоторые дирижеры не на шутку разволновались, доказывая, что современную музыку они любят, знают и играют.
В качестве примеров приводили статистику: сколько симфоний Прокофьева и Шостаковича сыграли в сезон.
Но, помилуйте, разве музыка середины ХХ века — новая?
Фотографии предоставлены пресс-службой Свердловской филармонии