Много шуму и… ничего

Как в театрах создавали грохот поезда, раскаты грома и цоканье копыт Ирина Анисимова, Анатолий Морковкин (фото)   В спектакле Московского Художественного театра «Анна Каренина» в постановке Немировича-Данченко одним из «действующих лиц» был роковой звук проносящегося поезда-фантома. Звуковая иллюзия была настолько достоверной, что первые зрители от неожиданности и испуга вскакивали с мест. Во времена, когда не было компьютеров, а артисты понятия не имели о фонограммах, шумы во МХАТе создавала целая бригада, руководил которой артист Владимир Попов. Он же и стал родоначальником звуковых приборов в советском театре.

Сегодня эти уникальные инструменты собрал и реконструировал музыкант «Школы драматического искусства» Петр Айду.

Конский топот

Однажды после «Анны Карениной» за кулисы пришла зрительница: «Каким образом за сценой разместился табун лошадей?» Дело в том, что Попов создавал целые шумовые симфонии и не ограничивался использованием одного какого-нибудь инструмента. Он блестяще имитировал цокот копыт, причем учитывал Владимир Александрович и особенности местности, и аллюр. Для воссоздания этого шума использовались деревянные копытца с вбитыми в них металлическими шляпками.

Грохот поезда

Владимир Попов шутил, что его поезда снуют по всем сценам Советского Союза. Если учесть, что он был единственным театральным деятелем, которому удалось максимально точно воспроизвести грохот состава и тяжелый стук колес, то в шутке была и доля правды. Прибор приводили в действие одновременно десять человек. Один бил молоточками по кровельным листам, другой металлическими шипами тер фанеру, третий имитировал стук колес, ударяя деревянными брусьями о железную подставку, четвертый с особым тактом колотил в барабан-ворчун и т. д.

Лязг танковых гусениц

Прибор приводился в действие вращением крестовины вокруг оси. Требовалась большая физическая нагрузка, поэтому крестовину крутили сразу несколько артистов.

Шум дождя

Весьма прост с конструкторской точки зрения – внутри деревянного барабана сухой горох. Использовался в спектакле «Дядя Ваня» Художественного театра. Кстати, Станиславский при постановке пьес Чехова особенно любил звуковые эффекты.

На что Антон Павлович реагировал болезненно: «Напишу новую пьесу, и она будет начинаться так: «Как чудесно, как тихо! Не слышно ни птиц, ни собак, ни кукушек, ни совы, ни соловья, ни часов, ни колокольчиков и ни одного сверчка».

Раскаты грома

Машины для создания шума грозы или ветра применялись еще в античном театре. Однако Владимир Попов усовершенствовал их, добившись различных оттенков звука. Например, для имитации раскатов грома он не стал пользоваться только лишь металлическим листом, а сконструировал специальный прибор, благодаря которому раскаты грома перемежались с воем ветра (аппарат на фото внизу).

Звон мечей и сабель

Исполнитель наносил удары металлическим прутом по крестам, подвешенным на проволоке. Вскоре это приспособление появилось во многих театрах и радиостудиях страны. А Сергей Эйзенштейн пригласил Попова в свой фильм «Александр Невский», чтобы тот озвучил сцену ледового побоища.

Кстати, он был самым востребованным шумовиком довоенных лет: шумел за кадром большинства советских картин, едва научились записывать звук.