Несколько секретов из жизни Михалкова

Никита МИХАЛКОВ признался нашей газете, что у него есть «собственные театральные планы» Елена ЯМПОЛЬСКАЯ   – Неужели, Никита Сергеевич?

– Да. Грандиозные. Я хочу поставить мюзикл «Раба любви», уже написанный Артемьевым и Ряшенцевым… Потом три пьесы Чехова – не меняя ни одного слова, но с совершенно новыми концепциями. Это «Дядя Ваня», «Три сестры» и «Чайка».

И еще я хочу поставить «Механическое пианино».

– А «Вишневый сад» – нет?

– Нет. Я пока не знаю, что нового я мог бы сказать в «Вишневом саде».

– Не меняя ни одного слова, однако «с новой концепцией» пытался ставить «Чайку» ваш брат. Вам понравилось?

– Я просто думаю, что Чехов писал эту пьесу абсолютно о другом. Помните, в Евангелии говорится, что скорее верблюд пройдет через игольное ушко, чем богатый попадет в Царствие Небесное. Очень многие это трактуют так, будто Спаситель осуждает богатых. А Он не осуждает, но предупреждает: делитесь.

Это совершенно разные вещи. Так же Антон Павлович Чехов, который ненавидел всякую самодеятельность, не мог сочинить пьесу, воспевающую дилетанта и осуждающую профессионала. Просто он говорит: ребята, не преступайте.

А преступили – не жалуйтесь.

– Как бы здорово вы сыграли Тригорина…

– А я и надеюсь его сыграть. Очень хочу. С Нееловой.

– Неелова – Аркадина, а кого вы видите в роли Заречной?

– Пока не знаю.

– Вы человек, который постоянно в разъездах, в делах, в работе, и думаете при этом, что вам удастся регулярно выходить на сцену?

– Ну да.

– Вам хочется поставить Чехова в каком-то конкретном театре или антрепризно?

– Антрепризно. Думаю, так удобнее. А театров, где поставить спектакль – большая честь, как это было в прежние времена, сейчас уже нет.

Мы просто не мыслим теперь такими категориями. Идея моя заключается в том, чтобы поставить все четыре чеховских спектакля и выпустить их одновременно. Пусть они идут каждый день, подряд, один за другим, будучи совершенно противоположными друг другу. И чтобы играли в них одни и те же актеры.

Это было бы, по-моему, красиво.