Нина и Анна Дворжецкие
«Мы – подруги!» Беседовала Елена МИЛИЕНКО После того как в декабре 1999 года в автомобильной катастрофе трагически погиб актер Евгений Дворжецкий, заговорили о том, что род Дворжецких преследует злой рок. В мае 1978 года от сердечного приступа скончался старший брат Евгения известный актер Владислав. Через пятнадцать лет не стало основателя династии Вацлава Яновича Дворжецкого. И вот теперь страшная и нелепая смерть Евгения.
СМИ писали о том, что династия знаменитых актеров прекратила свое существование. «Дворжецкие кончились» – свидетельствовали заголовки. Журналисты ошиблись. И сейчас эту известную фамилию можно увидеть и на театральной афише, и в титрах фильмов. Династию продолжают Нина и Анна Дворжецкие – мать и дочь. Нина Игоревна – заслуженная артистка России, более двадцати лет работает в Российском академическом молодежном театре.
На счету семнадцатилетней Ани – студентки театрального училища имени Б. Щукина – уже несколько больших ролей в кино. А.Д. – Так получилось, что, когда папы не стало, очень многие СМИ писали, что династия Дворжецких закончилась. Я сказала: «Мама, так не будет. Отведи меня в свое киношное агентство, и я буду сниматься».
Она так и сделала, и вскоре нам позвонили и пригласили на пробы к фильму Елены Цыплаковой «Полоса препятствий». Как только я вошла в помещение, в котором проходили пробы, мне сказали: «О, Джейн!» И всё. Меня утвердили на роль. Этот фильм про детский оздоровительный лагерь, куда дети приезжают отдыхать, и там образовывается шестерка ребят, с которыми случаются разные интересные ситуации.
То они лес спасают, то сокровища ищут.
Н.Д. – Такой «Кортик» современный.
А.Д. – Когда мы снимались, то тоже жили в лагере. Катались на лошадях, стреляли из лука, бегали, прыгали, общались, хулиганили. Было весело.
Н.Д. – Фильм получился хороший, и очень жаль, что его не смогли посмотреть телезрители.
– Анечка, расскажи о своей работе в фильме «Веселые похороны», который тоже, к сожалению, мало кто смог посмотреть.
А.Д. – В группе все были просто замечательные, добрые, заботливые. И очень хороший режиссер Владимир Петрович Фокин, благодаря которому я приобрела большой опыт работы. После этого кино мне и учиться проще. Я очень рада, что мне удалось поработать с таким человеком, как Александр Гаврилович Абдулов.
Когда я увидела его в сериале «Next», то подумала, что было бы здорово поработать с этим человеком. И мне выпало такое счастье. Роль в этом фильме у меня очень интересная. Это не «Даша Васильева», где я играю, собственно говоря, Аню Дворжецкую.
А тут девочка, у которой довольно тяжелая жизнь, и она очень нехорошо относится к взрослым людям, как-то отрешенно. И главный герой Алик, которого играет Абдулов, каким-то образом выводит ее из этого транса. Во время съемок Александр Гаврилович шутя называл меня «мелкая», любил давать различные поручения и помогал в работе.
– С какими проблемами ты столкнулась во время съемок?
А.Д. – Тяжело было зайти в душ топлес под взглядами всей съемочной группы. Меня долго уговаривали, но я ни в какую не соглашалась. В итоге разрешили сниматься в топике, который в кадре не видно.
Сначала съемки фильма проходили на «Мосфильме» в павильоне. А в мае мы на десять дней поехали в Нью-Йорк. Там совершенно другая жизнь, другие люди, которые либо очень худые, либо очень толстые от фаст-фуда. Поскольку мы снимали каждый день с утра до вечера, то пройтись по Манхэттену удавалось только поздним вечером.
Там все сверкает: реклама, магазины, забегаловки.
– Тебе удалось посетить бродвейские театры?
А.Д. – Нет, некогда было. Единственное, что удалось, так это посмотреть на океан, куда меня отвезла мамина троюродная сестра, которая живет в Нью-Йорке. В Америке мне очень понравилось.
Только лететь утомительно.
– В сериале «Даша Васильева» Аня ездит на мотороллере. Еще умеет скакать верхом на лошади, стрелять из лука. Актеры обязаны все это делать?
Н.Д. – Нет, не обязаны. Но она же учится в вахтанговской школе. Есть такая легенда насчет того, что должен уметь артист. Однажды Евгений Багратионович Вахтангов репетировал какую-то сцену, где актер должен был играть на бильярде.
А сам Вахтангов не умел этого никогда. У артиста не получалось достоверно сыграть эту сцену, и тогда Евгений Багратионович взял кий и все абсолютно точно показал. Вот это должен уметь артист. Да, конечно, на лошадь сесть сначала трудно, надо этому учиться. Но внутреннее ощущение должно быть такое: «я УМЕЮ ездить на лошади, я УМЕЮ плавать, я УМЕЮ стрелять из лука».
Вот здесь актерская природа присутствует.
– Это и есть система Станиславского в действии?
Н.Д. – Конечно! Все держится на школе. Если ее получить, взять, то тогда ты ею можешь пользоваться. Актерская профессия – это не шаманство. Многие думают, что это что-то типа вдохновения, которое бахнуло с неба, и все пошло-поехало.
Но это глубочайшее заблуждение. Потому что на самом деле это тяжелый труд, мучительный. Как правило, это долгая трудная дорога к результату, который называется фильм или спектакль. И этот путь становится легче тогда, когда ты владеешь профессией. Но сейчас такое время, когда торжествует дилетантство.
Вот вы, если не умеете водить самолет, не посадите в него людей и не повезете?
А фильмы снимают и спектакли ставят люди, которые раньше были администраторами. Нет, конечно, есть самородки, но их единицы. И то они предпочитают потом все-таки получить образование.
Театр сильно отличается от кино.
– Театр, он как бы просеивает актеров и оставляет тех, кто может действительно играть, а не просто с двадцатого дубля повторить указания режиссера. Театр этого не допускает.
Н.Д. – Да, в театре это невозможно. Артисты уходят из театра не потому что им надоел сам театр, а потому что там сложились какие-то обстоятельства, которые их не устраивают творчески.
– У вас никогда не возникало желания перейти в другой театр?
Н.Д. – Такого желания не было, потому что везде все одинаково. То есть менять театр ради театра не имеет смысла. А уйти вообще из театра? Конечно, бывают периоды в жизни, когда ты и собой недоволен, и театром.
И миром вокруг тоже недоволен. И кажется, что надо что-то изменить. Тогда как выход возникает желание бросить все и, например, заняться частным предпринимательством…
– А можно просто перекрасить волосы, постричься и остаться на прежней работе.
Н.Д. – Совершенно верно. Вы знаете, я своим студентам обычно говорю, что профессия актера – это единственная профессия, куда никогда в жизни не загоняют палками. Вот родители могут сказать, что ребенку надо поступать, допустим, в медицинский институт или в педагогический.
И ребенок идет туда, хотя и не хочет этого. А в нашу профессию приходят только те, кто страшно хочет этим заниматься. И уходят из нее очень редко.
– В вашем театре целая галерея с Жениными портретами, со сценами из спектаклей, в которых он играл. А как вам работалось с ним в спектакле «Береника»? Семейные отношения как-то влияли на творчество?
Н.Д. – Нет, на работе никаких семейных отношений. Только партнерские. Несмотря на то что мы играли влюбленных, я смотрела на Женю как на партнера.
Конечно, мы и вне театра обсуждали спектакли, но это не значит, что дома только о творчестве и говорили. Хотя часто спорили по поводу игры друг друга. Причем довольно темпераментно.
А вообще семейные отношения артистов складываются так же, как у всех людей.
– Так же или нет, я сейчас узнаю у вашей дочери. Аня, ты росла в семье известных актеров. Это как-то сказалось на твоем воспитании? Можешь говорить всю правду.
У тебя сейчас есть возможность публично пожаловаться на родителей.
А.Д. – Я папу видела редко – он очень много работал, хотя, конечно, когда у него было свободное время, он ходил со мной в «Макдоналдс», в кино. А маму я видела чаще. Но вообще я очень плохо помню тот период, потому что была маленькая. Правда, хорошо запомнила, как папа покрикивал на меня в педагогических целях.
Он считал, что именно так надо воспитывать ребенка.
Н.Д. – Его так воспитывали родители. Рива Яковлевна, мать Жени, у нас дипломат, все может уладить, не повышая голоса. А Вацлав Янович был совсем другим. Он говорил, как это у нас называется, «толстым голосом».
Ну, например, Женя говорит: «Хочу поехать с друзьями на вечеринку и остаться там ночевать». А Вацлав отвечает: «Делай, как знаешь, но я считаю, что ты поступаешь неправильно». И всё, после этой фразы никто и никуда не едет.
– А что еще рассказывал Женя о своем детстве?
Н.Д. – Много рассказывал. Ну, вот один эпизод. В их квартире в Нижнем Новгороде есть такой чуланчик, в котором у Вацлава Яновича хранилось все, что, на его взгляд, представляло какую-то ценность.
То, что детям нельзя было трогать, потому что можно было что-то сломать или нарушить порядок. И когда Вацлав Янович уезжал на съемки, Женя забирался в эту комнату и, беря что-то, отмечал мелом то место, откуда брал этот предмет, чтобы потом точно положить на то же самое место. Вообще у Женьки было счастливое детство, потому что Вацлав – грандиозная личность. Он был, конечно человеком непростым, потому что прожил тяжелую жизнь.
И личностью он был колоссальной. Конечно же, иметь такого отца было большим счастьем. И оба его сына – и Владислав, и Женя – пытались не уронить планку.
– У Жени были какие-то увлечения помимо работы?
Н.Д. – Он очень любил фотографировать, хорошо разбирался в фототехнике. Еще коллекционировал марки, конверты первого дня гашения. Когда не было видеокамеры, снимал на кинокамеру. Причем не просто снимал.
Он снимал всех наших студентов и потом каждому к выпускному вечеру сделал кассету со всеми работами, которые этот человек сделал за четыре года.
– Нина, как складываются ваши отношения с детьми?
Н.Д. – Проблем у нас не было и нет.
А.Д. – Я была очень хорошей девочкой. Таких детей, как я –мало!.. Между нами нет таких отношений – мама и дочка.
Мы подруги. Она всегда разговаривает со мной как с взрослым человеком. Даже когда я была маленькой, она общалась со мной точно так же.
Н.Д. – Я глубоко убеждена, что дети в своей сущности остаются такими, какими они родились. Что я могу для них сделать? Рассказать, что надо здороваться, говорить спасибо, относиться внимательно к пожилым людям.
Это все, чему я могу их научить. А все остальное в них уже заложено. И когда они еще крошечки, уже надо учитывать, что они люди.
Только маленькие, еще не выросли. Но они имеют такое же право на уважение, на внимание. И это не громкие слова.
Но и они не должны забывать, что я тоже человек.
Аня и Миша – разные дети. Ане можно, допустим, объяснить, что нож нельзя брать, потому что можно порезать палец, и она поймет. А Миша пока не резанет себя по пальцу, не поймет.
И в следующий раз ему надо напомнить, что было, а то он опять схватит этот нож.
А.Д. – Когда мама с моим братом делают уроки, надо уйти подальше, чтобы этого не видеть. Мама орет как резаная, потому что Миша отвлекается на что угодно и не обращает на ее крик никакого внимания. Мне бы уже плохо стало, а ему абсолютно все равно.
– Как вы думаете, Миша Дворжецкий станет актером?
Н.Д. – Надеемся, что нет! А там посмотрим, он еще маленький мальчик. Учится только во втором классе.
Во всяком случае, ничего специально делать не будем. Захочет, пойдет в артисты. Но я вряд ли отдам его сейчас сниматься в кино, потому что тогда он не сможет заниматься в школе. Пока Миша не сосчитает всех ворон вокруг, пока не поспорит со мной, он уроки не начнет делать.
Он демагог, прелестный совершенно. У Миши очень богатый словарный запас, потому что он живет среди взрослых людей. Все думают, что он очень умный, когда с ним разговаривают.
Он очень обаятельный, внешне похож на Женьку маленького. В школе его любят – интеллигентный мальчик, воспитанный, вежлив с учителями, помогает девочкам, подает руку. А вообще Миша обычный нормальный оболтус, только страшно обаятельный.
Говорить о каких-то его дарованиях еще рано. Точно так и с Аней – если бы я не увидела, что у нее есть данные, я бы не посоветовала ей учиться в театральном.
Это неправда, что артисты хотят видеть своих детей непременно артистами. Актерские дети в этом живут с рождения и знают изнанку профессии. Поэтому, когда Аня решила поступать в театральное училище, я не стала возражать, пусть учится.
– Нина, ваше отношение к жизни меняется со временем?
Н.Д. – Могу сказать, что после ухода Жени мое представление о мире очень изменилось. Я поняла, что в жизни можно все изменить, кроме одного. И это я поняла, когда не стало Женьки. Все остальное человек может изменить, если он этого захочет. В лучшую сторону.
Для себя, для окружающих, для своих детей.
Вот это единственное, что я вывела нового для себя.
Я человек деятельный. Не сказать, что я жизнерадостная идиотка. Нет вовсе.
Но я оптимист. Самый настоящий. У меня есть какие-то постулаты и принципы, которые мне помогают жить. Я не могу сказать, что живу тяжело.
Я живу правильно. Для себя, для своих близких. Я бываю сердита, в плохом настроении, возмущаюсь чем-то.
Не пребываю в унынии или в эйфории.
Уходят близкие навсегда – и вот тут ты ничего не можешь сделать, хоть ты тресни. Это не пройдет. Это не вылечит время.
Вот тронь пальцем – там кровь. Там ничего не зажило. Нет.
Это неправда, что время лечит.
Но тем не менее… Надо жить. Вот посмотрите, какая у меня дочь – красавица, умница.
Еще сын – очаровательный балбес. Чудный муж. Мои собаки. Мои друзья. Дом.
Я радуюсь жизни.
ДВОРЖЕЦКИЕ
Вацлав Янович ДВОРЖЕЦКИЙ родился в 1910 г. В Киеве, в семье потомственных дворян. Учился в театральной студии при Киевском польском драматическом театре, Киевском политехническом институте. Осужден по 58-й статье. С 1929 по 1937 год отбывал срок в ГУЛАГе. После освобождения в 1937 году работал в Омском ТЮЗе, в Таганрогском драмтеатре.
Вновь арестован в 1941-м, в заключении – до 1946-го. После освобождения вернулся в Омск. С женой Ривой Левите переехал в Саратов, затем в Горький. Сыграл несколько ролей в театре «Современник», снимался в кино.
Скончался в 1993 году.
Владислав Вацлавич ДВОРЖЕЦКИЙ родился в 1939 г. в Омске, в семье актера Вацлава Дворжецкого и балерины Таисии Рэй. Вместе с отцом в середине 1950-х переехал в Саратов (Вацлав Дворжецкий вместе с новой женой Ривой Левите работал в Саратовском драматическом театре). В Саратове Владислав окончил среднюю школу. После чего вернулся в Омск, где окончил медицинское училище, и там же в 1968 году – театральную студию при омском ТЮЗе.
Был одним из самых популярных и востребованных актеров своего поколения благодаря ролям в фильмах «Бег», «Возвращение Святого Луки», «Солярис», «Возврата нет», «Земля Санникова», «Капитан Немо» и др. Умер от инфаркта в 39 лет (1978).
Евгений Вацлавич ДВОРЖЕЦКИЙ родился в 1960 году в Горьком, отец – актер Вацлав Дворжецкий, мать – режиссер и педагог Рива Левите. В 1982-м окончил Театральное училище имени Щукина, затем поступил в труппу Центрального детского театра (Российского академического молодежного – РАМТ). Среди ролей в театре: Фауст, Эдмунд («Король Лир»), император Тит («Береника»), Швабрин («Капитанская дочка»), Принц («Принцесса Греза»).
В кино: «Нежный возраст», «Танцплощадка», «Диссидент», «Узник замка Иф», «Королева Марго» и др. Погиб в 39 лет (1 декабря 1999).