Отец русского шансона об убийстве Михаила Круга
Руководителя компании «Русский шансон» Юрия Севостьянова в полной мере можно назвать серым кардиналом
Таких людей знают в основном лишь те, кому это надо, а не широкая общественность. Юрий Николаевич почти не дает интервью. В связи с десятилетием его фирмы, положившей начало широкому прокату шансона в России, он согласился рассказать о малоизвестных подробностях закулисной жизни этого жанра, его представителей и своей роли в этой нелегкой сфере.
— Юрий Николаевич, вы, если не ошибаюсь, являетесь родоначальником шансона в России?
— Самого слова — да, так как направление существовало и до меня, но именовалось блатняком и городским романсом. В конце 1993 года, когда я еще работал на студии «Союз», происходило становление шоу-бизнеса и появление легальных звукозаписывающих компаний. Вот тогда я вместе с коллегами понял, что продавать и представлять блатные песни невозможно.
Стали думать, как это можно сделать. По аналогии с французскими изданиями Владимира Высоцкого мы решили назвать это направление русским шансоном. Именно передо мной стояла задача объяснить публике, что это такое и обеспечить продажи. В 1994 году мы выпустили более пяти миллионов носителей под маркой шансон.
Самое главное, тогда же появилась телепередача «Русский шансон», которая продержалась в эфире два года. Так мы и внедрили шансон на рынок. Сейчас он воспринимается как что-то вполне обычное, но тогда протолкнуть такой жанр было сложной задачей. В Санкт-Петербурге мы открыли радиостанцию, и в 1997 году я запатентовал название «Русский шансон» по всем классам использования.
Так что этот товарный знак принадлежит мне. Артисты называют меня отцом русского шансона. Можно относиться к этому как угодно, но, когда я брался за эту, как ее называли, «грязную музыку», ей действительно никто заниматься не хотел.
— Что вы говорите! Тогда вы, должно быть, в курсе, почему Вадим Цыганов стал именовать себя продюсером самой знаковой фигуры шансона Михаила Круга?
— Говорю вам со всей ответственностью: он не был продюсером Михаила! Раз уж у нас об этом разговор зашел, то первым продюсером Круга был я. Через меня, в общем-то, прошли почти все артисты шансона — и любовь Успенская, и Александр Розенбаум, и Иван Кучин, и Трофим… Но могу сказать, что замены Кругу не было и нет. Он легендарная личность.
Михаил был одним из первых артистов, с которыми я работал по контракту. Начиналось все так. В 1994 году я работал в подразделении музыкальной компании, занимавшемся шансоном. Ко мне пришел близкий друг и директор Круга Алексей Свиридов – ныне, увы, тоже покойный.
Он принес демо-запись первого альбома – «Жиган-лимон». Нас сразу поразил необычный голос Михаила, его энергетика. Мы решили заниматься.
Руководитель компании собрал двадцать пять владельцев музыкальных палаток в Москве и попросил посвятить один час в день прокрутке записей Михаила Круга. Городская ротация возымела свое действие: такого артиста невозможно было не заметить. Мы поняли, что открыли настоящую звезду. Таких продаж не было ни у кого ни до, ни после!
Такое вот счастливое стечение обстоятельств – если бы мы все не оказались в нужное время в нужном месте, возможно, Михаила Круга никто бы не узнал.
— Как ваша с ним судьба дальше складывалась?
— Я начал ездить к нему в Тверь на студию, заниматься музыкальным материалом. Тогда же мы сняли первый клип шансонного артиста. Песня под названием «Это было вчера» была лиричная, без всякой тюремщины.
Но сам Миша вел себя в тот момент своеобразно. Мы привезли его в Москву. На «Мосфильме» уже были готовы декорации. Приехали за ним, а он говорит, что никуда не поедет, так как по телевизору будет футбол – четвертьфинал, видите ли!
Все обалдели: «Как?!» В общем, когда ему пообещали, что запишут матч на видео, он согласился. Где-то с 1997 года Круг пошел в гору. Мы начали ездить на гастроли.
Помню один забавный случай, связанный с гастрономическими пристрастиями Миши. Дело в том, что он терпеть не мог лук. К тому же, ему могла испортить аппетит любая мелочь.
И вот мы приехали на концерт памяти Аркадия Северного. Перед выступлением Круг захотел перекусить. Специально для него в буфете долго готовили суп без лука.
И, наконец, когда он его начал есть, откуда-то появился бомжеватого вида мужик и, глядя в тарелку, спросил: «Доедать будете?» Надо было видеть Мишино лицо в тот момент! Еле уговорили его на сцену выйти…
— Какие у Михаила были отношения с поп-артистами? Ведь наверняка приходилось выступать на одних и тех же площадках?
— Случалось, конечно. Помнится, однажды в Одессе он Меладзе приложил. Приехали на день города. Круг уже был известным, а Меладзе еще не очень.
После концерта организаторы предложили поехать сначала на банкет, а потом — в сауну. Миша, посмотрев на Валерия и его команду, заявил: «Я с этими уродами не поеду!» Ему чуть ли не мэр города лично объяснял, что Меладзе и его окружение – совершенно нормальные мужики, с которыми отлично посидеть в бане, поговорить за жизнь, выпить, но Круг был неумолим. Нехорошо, конечно, получилось, но Меладзе в баню так и не взяли. Не пойму, чем он Мише так не понравился…
— Говорят, Круг, как многие артисты, тоже не выдержал испытание славой и запил?
— Что греха таить, был такой период. Это у артистов чисто профессиональный порок – постоянные гастроли, неустроенность личной жизни и так далее. Мы Мишу лечили и даже кодировали.
В общем, со срывом справились. Его мать Зоя Петровна хорошо знала всю историю наших с ним отношений: что я на протяжении долгих лет всегда был рядом — и в трудные, и в хорошие времена. Все-таки творческий человек – натура сложная, у Миши были проблемы и со здоровьем, мы ему всегда помогали.
Зоя Петровна все это знает и поэтому у нас с ней до сих пор очень теплые отношения. Кстати, когда Миша задумал строительство своего особняка в Твери, я ему помог деньгами.
— Как я понял, вы долгое время находились рядом с Кругом. Может, у вас есть своя версия его гибели?
— Конечно. Журналисты в свое время их столько выдвинули, что только разбирайся! Но мне кажется, все дело в том, что это убийство не было умышленным, а произошло случайно. Михаил за день до гибели должен был получить огромную сумму – несколько сотен тысяч долларов.
И эти деньги должны были привезти ему домой. Кто-то из окружения узнал об этом, так как грабители явно были уверены, что сумма находится в доме. Я на сто процентов уверен, что грабители охотились именно за деньгами, и что их целью не было убивать певца Михаила Круга. Такие выводы можно сделать из того, что известно, в том числе, и следствию — воры некоторое время находились в доме, практически в нескольких шагах, не пытаясь причинить вреда Михаилу или его родным. Поэтому это точно не было заказным убийством.
Но для меня в этой истории интересно: кто мог навести грабителей? Обвинять, конечно, я никого не имею права.
— Всем известно, что Круг – это псевдоним. А откуда он появился?
— Из-за габаритов Миши. Он был плотным, сам все время шутил на эту тему и называл себя Кругом. В результате так начали его называть все друзья, а потом и наша компания решила раскручивать его под именем Круг.
Настоящая его фамилия – Воробьев.
— Учитывая, что Круг — псевдоним, почему жена тогда его жена Ирина выступает под тем же именем?
— Да, я удивлен, но поклонники творчества ждут продолжения, но у Ирины нет того таланта, к тому же она выступает совсем в другом жанре, и ее аудитория совершенно иная. И вообще, насколько я помню, Михаил никогда не хотел, чтобы его жена была певицей.
— А она разве не при жизни Михаила начала петь?
— Нет, что вы! Это вам надо всю их историю рассказать. Ирина работала официанткой в Челябинске. Там они с Мишей и познакомились.
Можно сказать, любовь с первого взгляда произошла. Долгое время она ездила с Кругом по гастролям как костюмерша, но хотела петь. Миша женился на ней, у них родился ребенок.
Когда она в очередной раз завела разговор о певческой карьере, Михаил ей сказал: «Петь ты не будешь! Ты – домохозяйка, твое дело дом и сын». Поэтому я считаю, что имя Круг может принадлежать только Мише и его песням. А сейчас моя компания занимается подготовкой фильма о Михаиле Круге под названием «Владимирский централ». Мы взяли сюжеты песен Миши, которые легли в основу сценария будущего фильма, который сейчас снимается на Мосфильме.
Надеюсь, фильм выйдет в скором времени в свет, и я хочу, чтобы он стал данью памяти Круга с моей стороны.
— Правда, что хита «Владимирский централ» тоже могло не быть?
— Да. Хотите подробностей? Дело в том, что у Миши был друг, с которым он иногда советовался по песням. И вот однажды Круг принес ему показать «Централ».
Тот послушал и сказал примерно так: «Я бы на твоем месте не записывал. Дерьмовая песня!» К счастью, Миша поступил по-своему и записал эту, ставшую классикой, песню.
— Скажите, почему все эти десять лет вы находились в тени, а основоположниками шансона в России считались совсем другие люди?
— А моя профессия и не требует широкой огласки. Главное, что меня знают артисты шансона. У меня нет тех амбиций, какими отличаются продюсеры шоу-бизнеса. Они позируют перед камерами, раздают интервью – ради бога, их право. Сейчас у меня есть повод поговорить с вами – десять лет «Русскому шансону», а так я спокойно занимаюсь своим делом.
Как у главы компании у меня слишком много обязанностей. Приходится заниматься рутинной работой, а иногда решать и неприятные моменты. Например, с меня Александр Розенбаум уже шесть лет требует сто тысяч долларов.
— За что это вы ему так задолжали?
— В свое время я продюсировал выпуск его альбомов. Посредничеством между нами занимался его друг Александр Фрумин. История банальна до безобразия. В один прекрасный день этот посредник взял сумму, предназначенную для Александра Яковлевича, и… не довез ее. Кроме того, я якобы выпускал контрафактные диски!
Бред полный, если учесть, что моя компания была чуть ли не первой легальной, да еще и боролась с пиратством! Когда я встретился с Розенбаумом в Москве, мы попытались разобраться в ситуации. Я объяснил, что не при чем, что виноват этот его друг. Но он, видимо, никак не может поверить, что близкий человек мог его «кинуть», и имеет претензии ко мне.
Надеюсь, когда-нибудь это закончится, и мы разойдемся с миром.
— Юрий Николаевич, вы сказали, что в свое время кодировали Круга. А что касается представителей шансона вообще – они действительно отличаются страстью к возлияниям, как о том говорят?
— …и к пребыванию в тюрьме! На самом деле это стереотип восприятия. Круг ни одного дня не сидел, равно как и девяносто процентов поющих шансон.
А вот питье да. Трофим, например… Сидел дома, пил, сочинял песни для других. Потом к нему пришел один наш общий знакомый и предложил Сергею попробовать спеть самому. Вот так, собственно, и оторвали человека от бутылки, тоже закодировали, записали альбом, и он стал известным артистом.
Кто сидел, причем за разбой, так это Иван Кучин. Целых двенадцать лет! Но он от дурных привычек и после тюрьмы не избавился. Время от времени порывался чего-нибудь стянуть у меня из офиса. При этом еще подшучивал: «Я у тебя украду вот это?
Дарить – не по понятиям!» У людей в тюрьме было время подумать, проанализировать жизнь, перебрать разные ситуации. Поэтому столько блатной лирики появляется. Это, как говорится, всегда актуально и за душу берет. Тех же бандитов, кстати. Почему они шансон слушают?
Потому что или свое прошлое вспоминают, или о возможном будущем думают, или философствуют о переломанных судьбах близких им людей. Шансон это не пустые песни – они выстраданные, в отличие от попсы. В шансоне нет ни одного человека с высшим музыкальным образованием, но зачем оно им?
Они знают жизнь и талантливы, умеют писать хорошие песни, а этого вполне достаточно для того, чтобы их полюбили не только бандиты, как принято думать, но и шоферы, академики, даже государственные люди.
— Что вы можете сказать о женщинах, поющих шансон? Как к ним относитесь?
— На мой взгляд, женщинам лучше не петь шансон. Они не сидели, тематики этой не знают, сами песни в основном не пишут… Просто надрывная женская лирика. Кроме Успенской, у которой была тяжелая эмигрантская судьба, никому из женщин сказать по большому счету нечего. Но она и пела-то не шансон, а ресторанную эмигрантщину – тоска по родине, родным и т.п. Когда я был в Америке в 1997 году, меня по всем злачным местам провез сын Япончика Гена Иваньков.
Так вот там все насквозь было пронизано ностальгией. То же пели Михаил Шуфутинский и Вили Токарев. Нынешний женский шансон, я бы сказал, припопсованный. Возможно, чтобы продавать продукт, так и надо. У той же Успенской сейчас, кстати, совсем другой репертуар.
А, скажем, Вика Цыганова, хоть ее и относят к этому жанру, шансон никогда не пела вообще. Просто когда ее надо было «реанимировать» как певицу, ее муж Вадим познакомился с Михаилом Кругом, и они затеяли совместный проект. Конечно, дуэтная песня «Приходите в мой дом» объективно прибавила рейтингов Цыгановой.
А так, вспомните, ее после «Русской водки, хлеба и селедки» нигде не было слышно и видно.
— В то время как одни дистанцируются от шансона, другие, наоборот, идут в него, потому что не состоялись как поп-артисты. Есть же такие примеры?
— Конечно. Например, Кристина Пожарская, ныне известная как Катя Огонек. Она записывала попсовые песни.
Мне как-то принесли послушать. Я сказал, что у нее хороший голос, она определенно талантливая, но в эстрадном варианте, на мой взгляд, не звучит. Предложил попробовать шансон. Ей придумали псевдоним, трагическую тюремную историю и Катя Огонек состоялась!
Она после Успенской стала певицей номер один. А больше и некого отметить, пожалуй. Да и вообще, почему-то бытует мнение, что как только певице стукнет сорок лет, ей надо подаваться в шансон.
С моей точки зрения, каждому лучше находиться на своем месте и не перемешивать жанры, если тебе это не к лицу.
Фото из архива Юрия Севостьянова
Ссылки по теме:
Михаил Круг