Падший ангел в ничейной бухте

Бруно Ганц играет моноспектакль в Берлине Рубрику ведет Алена ДАНИЛОВА   К моменту поступления в университет Бруно Ганц окончательно убедился в своем актерском призвании. Однако его одинаково привлекали и сцена, и кино – сделать выбор было сложно. Его дебютом на экране стал фильм «Der Herr mit der schwarzen Melone» («Мужчина в черном котелке»), однако он не прибавил 19-летнему актеру популярности.

Его кинематографическая карьера пошла на взлет лишь годы спустя. Иначе обстояло дело с театром – первые же роли привлекли к Бруно Ганцу внимание зрителей и критики. В 1970-м он, вместе с Петером Штайном, участвовал в создании берлинского театра Schaubuhne, а двумя годами позже дебютировал на Зальцбургском фестивале в постановке Клауса Паймана «Der Ignorant und der Wahnsinnige» («Невежда и безумец»). В 1973 году авторитетный театральный журнал «Theater heute» присудил ему звание «Актер года». Одна из самых известных и впечатляющих его театральных ролей была сыграна в 13-часовом спектакле Петера Штайна «Фауст» в 2000 году.

Именно театральный успех вновь привлек к Бруно Ганцу внимание кинорежиссеров. Он исполнил главную роль в неоднозначной и интригующей картине Эрика Ромера «Маркиза фон О», за которой последовал киношедевр Вернера Херцога «Носферату: Призрак ночи» и фильм Фолькера Шлендорфа «Порочный круг». Ганц был вторым после Альбина Шкоды немецкоязычным актером, сыгравшим в кино Гитлера.

Печальный образ протагониста немецкой Новой волны сделал Бруно Ганца одним из самых востребованных и популярных актеров Германии. Впрочем, всемирную известность ему принесла роль «падшего» ангела Дамиэля в легендарной дилогии Вима Вендерса.

В интервью немецко-французскому каналу «Arte» Бруно Ганц признался, что, делая выбор между театром и кино сегодня, он все чаще отдает предпочтение последнему. Кинематограф предоставляет ему большую свободу, в то время как театр жадно требует его всего, без остатка и, как правило, на длительный срок. Впрочем, он с большим сожалением делает этот выбор. «Театр остается для меня невероятным местом, – говорит актер. – Эта ситуация – сцена и публика – горят софиты, человек выходит на авансцену и заявляет: «Я – айсберг», – и мы верим ему. Это удивительно!»

Бруно Ганц, с его глубоким, кажется, всепроникающим голосом, страдальческим и одновременно ироничным лицом мужественного Пьеро, в самом деле, словно специально создан для театра. И зрители ловят его редкие появления на сцене, как манну.

8 апреля он выступит на сцене театра Berliner Ensemble с моноспектаклем по книге «Мой год в ничейной бухте». Это один из самых автобиографичных романов австрийского писателя Петера Хандке – парадоксальная исповедь человека, раздираемого одновременным ощущением собственной силы и слабости. И, несомненно, богатый материал для театра – одно из тех произведений, которые актер, подобный Бруно Ганцу, может превратить в подлинный сценический шедевр.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *