«Педагогам мы не нужны»
Почему детский театр вынужден бороться за своего зрителя Ирина Алпатова По отношению к детям сейчас самое безразличное время, что привело и к кризису детского театра. Во-первых, как явление исчезает движение детских театров, и мы теряем этот культурный институт, во-вторых, нет полноценной государственной политики и на карте России множество населенных пунктов, куда не привозят с гастролями спектакли для детей. Есть ли выход из сложившейся ситуации – рассуждают собеседники «Театрала». Тереза Дурова, художественный руководитель «Театриума на Серпуховке» – По вашим ощущениям, существует ли в России некая государственная политика по отношению к детским театрам?
Хватает ли вам бюджетных средств, или вы вынуждены искать негосударственной поддержки?
– Государственная политика по отношению к детским театрам существует – это полное ее отсутствие.
Бюджетных средств недостаточно, и мы вынуждены искать негосударственной поддержки. Без помощи наших партнеров мы бы мало что сделали. Проекты, которые актуальны сейчас для театра (например, постановки в рамках нашей программы «Опыт европейского театра для детей в России» и фестиваль «Гаврош») реализуются не только с помощью бюджетных денег, но и в очень значительной степени благодаря другим организациям и привлечению спонсорских средств. Нам помогают Итальянский институт культуры, Французский культурный центр, Гете-институт, Благотворительный фонд первого президента России Б.Н.
Ельцина и другие фонды и организации. При их участии проводятся фестивали, созданы копродукции с итальянскими театрами – спектакли «История семьи», «Очень хрупкий», сейчас готовится спектакль совместно с французской компанией – «Они поженились, и у них было много…», премьера его состоится в начале марта. Самостоятельно, только за счет бюджетных средств, мы бы это не потянули.
– Может ли детский театр реально влиять на воспитание и развитие ребенка?
– В той структуре, в которой мы сейчас живем, не может. Нет почвы, нет основы. По факту, детей водят в театр очень редко – раз в полгода, за исключением редких случаев, когда родители сами заядлые театралы и ребенку хотят привить любовь к хорошему. Театр сегодня не является той структурой, в которой можно воспитывать ребенка.
Кроме того, мы оторваны от школ – школы с нами никак не соприкасаются, педагогам мы не нужны. Поэтому и влияние «соответствующее».
Воспитательную функцию мы на себя даже принять не можем. Но не потому, что нас нет, а потому, что нами никто не интересуется – никто из психологов, режиссеров, актеров, театральных педагогов, директоров школ… Я их не вижу здесь. Они не вступают со мной в диалог, не приходят на спектакли и на фестивали. Общество не смотрит в нашу сторону, нет запроса. Поэтому мы развиваемся, глядя на нашего зрителя.
Нигде не готовят режиссеров детского театра, в театральных вузах не изучают детский репертуар. Актеров не готовят специально для этого, и студенты в детский театр смотреть и учиться не приходят.
Даже в рамках одного города не существует общности детских театров. Есть закрытая конкуренция. А договоренностей, обмена опытом, собраний, наверное, и быть не может.
Естественно, каждый из нас борется за посещаемость, за количество зрителей, и тут возникает момент бизнеса.
– Как вам кажется, спектакли для самых маленьких можно рассматривать как предмет искусства или у них другие задачи?
– Это предмет искусства. Какие еще задачи могут быть в театре? Никакого воспитания там нет. Не в том смысле, что мы детей только развлекаем.
Мы, безусловно, ведем с ними некий диалог, но он не дидактичный. Воспитание – прерогатива родителей. Естественно, мы принимаем опосредованное участие в нем, соблюдаем какие-то этические нормы, но не более того. Мы апеллируем к сознанию. Маленькие дети практически не разговаривают, они считывают действенную структуру, а не словесный ряд.
У них еще нет чувства юмора и маленький словарный запас. Они считывают именно действие.
Знаете, в любую конфету хочется добавить витамина С, чего-то полезного для ребенка – так и в театре: хочется, чтобы театр не только был развлечением, но вместе с ним ребенок принял «витамин» – «витамин» добра, счастья, любви…Так что мы не лекарства, мы – витамины.
Юрий Алесин, художественный уководитель театра «Снарк»
– Насколько комфортно ощущает себя современный режиссер в формате именно детского театра, не самого популярного в профессиональной среде?
– На этот вопрос нельзя дать однозначного ответа. Те, кто хочет заниматься именно театром для детей, – чувствуют себя комфортно. Те, кто занимается этим просто потому, что им для взрослых ставить не дают, – естественно, страдают. Директора и худруки театров ведут себя заинтересованно, ведь сейчас большой спрос на детский репертуар.
В актерах, особенно в провинциальных, еще живет некое ошибочное представление о театре для детей как о незатейливой халтуре, но я думаю, что и это постепенно сойдет на нет, если театры будут приглашать серьезных «детских» режиссеров.
– А как финансируется и выживает театр «Снарк» в рамках государственной или муниципальной политики?
– «Снарк» – это частный театр. Мы сами зарабатываем деньги, необходимые нам для новых постановок и сопутствующих расходов. Иногда на нас сваливаются государственные заказы: мы отработали программу «Зима в парке» по заказу департамента культуры Москвы, также мы играем спектакли в школах по заказу департамента образования. Это именно то партнерство с государством, к которому мы стремимся. Однако оно абсолютно непредсказуемо.
Сегодня есть, завтра нет. Самый больной для нас вопрос – это отсутствие собственной базы. Нам негде хранить декорации, негде репетировать.
Мы, и не только мы (в Москве еще несколько частных театров для детей), не раз обращались в департамент культуры за поддержкой, но пока никакого ответа не получили.
– Насколько вы ощущаете свою свободу в выборе репертуара и прочих вопросах?
– Поскольку мы сами себе учредители, проблем с репертуаром у нас не возникало никогда. Мы берем только то, что кажется нам важным и интересным. КАК ЭТО БЫЛО Первые театры для детей в России возникли после революции 1917 года, хотя отдельные спектакли существовали и прежде (например, «Синяя птица» Художественного театра). Кроме того, в пользу гимназистов устраивались елки и балы-маскарады. Но специализированный театр открылся 6 ноября 1918 года в Москве – правда, просуществовал недолго.
Директорию (т.е. управление) детскими театрами в те годы осуществлял нарком просвещения Луначарский: он же и возглавил государственную кампанию, в рамках которой театры для детей появились в крупных городах страны. Из них в дальнейшем сформировались ТЮЗы, включая легендарный ТЮЗ имени Брянцева в Ленинграде и Центральный детский театр в Москве.