Подрезанные крылья
«Демон» в Музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко Борис ТАРАСОВ Существующие традиции исполнения этой трудной, но не лишенной достоинств оперы Артура Рубинштейна восходят к временам Шаляпина. Каждый бас исполняет на концертной эстраде знаменитый романс Демона и мечтает повторить успех Шаляпина в этой партии на сцене.
Получается не у всех. Причины две, первая – таланта не хватает, вторая – опера ставится крайне редко. В советские времена поставить эту оперу было вовсе невозможно – спектакль о борьбе Ангела и посланца ада за душу грузинской царевны тогда послужил бы отличной причиной для расстрельной статьи.
В наши дни за «Демона» оперные режиссеры не берутся из-за хорошего знания истории постановки, иллюстративности музыки и отсутствия личностей, способных вытянуть на своих плечах не только заглавную партию, но и всю оперу.
Таких сомнений не существует у режиссеров драматических, они не знают, что такое музыкальная драматургия, они не хотят ничего знать о мифологии оперы, их не волнует, кто и что будет петь. Отважно приходя из драмы в оперу, они надеются только на собственный «гений» и на русский «авось». Примеров не счесть – каждая постановка драматического или кинорежиссера в музыкальном театре становится катастрофой если не мирового, то местного масштаба.
Спектакль Геннадия Тростянецкого – не исключение.
Пытаясь воплотить на сцене миф, режиссер использовал все стили и приемы, которые знал, – символизм, романтизм, абстракционизм, мистику, аллегории, эстетское начало, наконец. Получилась эклектика, этакая невнятная рождественская сказочка в жанре коллажа. «Демон» Тростянецкого распадается на отдельные картинки, сменяющие друг друга как в калейдоскопе. Но даже эти картинки у режиссера оказались кривыми, исказившими превосходное решение спектакля, предложенное художником.
Наверное, ставить эту оперу нужно было именно художнику-постановщику Семену Пастуху. Потому что созданное им оформление спектакля могло бы стать основой режиссерской концепции. Черно-белый лаконизм двух миров, контрастом – пышное разноцветье грузинской свадьбы, магический круг-ринг и смысловая доминанта постановки – парящие надо всем крылья, огромные жемчужно-серые, причудливо двигающиеся и трансформирующиеся таинственные крылья Демона.
Но, к сожалению, режиссер проигнорировал все, что предложил художник. Тростянецкий изящно подрезал Демону крылья.
Однако музыкальная часть «Демона» – несомненная удача. Под руководством Вольфа Горелика оркестр звучит почти идеально. Огромную работу проделал хор под управлением Станислава Лыкова – «Демон» на сегодняшний день вершина творчества этого коллектива.
Парадоксально, но в спектакле не случилось самого Демона, при том, что остальные партии исполняются на весьма достойном уровне. Дмитрий Степанович на заглавную роль ни по голосовым, ни по актерским, ни по физическим данным не подходит. Его крепко сбитый, суетливый герой, смешно напыщенный и пафосный, напоминает не Демона, а марионетку. Зато земные герои – Тамара в исполнении Натальи Мурадымовой и ее жених Синодал в исполнении Алексея Долгова – получились живыми и настоящими.
И если Мурадымова покоряет, прежде всего, великолепно звучащим, чарующим голосом и легкостью, с которой справляется с вокальными сложностями, то Алексею Долгову равно удались обе стороны – вокальная и актерская.