Полна горница людей
«С любимыми не расставайтесь», МТЮЗ Ирина АЛПАТОВА У Генриетты Яновской получился удивительно несовременный спектакль. В том смысле, что его никак нельзя вписать ни в авангардно-эпатажные лекала с их буйством видео-арта и прочих визуальных составляющих, ни в традиционную психологическую драму с ее «правдоподобием чувствований». «С любимыми не расставайтесь» в московском ТЮЗе – отдельная история, штучный товар. В ней смешались клоунада и сентиментальность, пародийный «быт» и абсолютно условное, вневременное пространство, смех, переходящий в слезы и наоборот.
Такой вот парадокс.
В пространстве Сергея Бархина жизнь словно бы катится по наклонной плоскости, под откос, хотя все и устланный веселенькой зеленой травкой. А все имущество кажется уже поделенным. Кому-то досталась чугунная ванна – вон она примостилась слева, из нее даже воду забыли вылить.
Кому-то – дверь, кому-то – раскладушка со стульями. Все это здесь разбросано в живописном хаосе, символизирующем, что жизнь пошла наперекосяк. А убери на время все эти цветные тряпки и чемоданы – тут же возникает ощущение тотальной пустоты, причем не только пространственной, но и жизненной.
Причем это пространство — общее для всех, включая тех, кто забрел в этот спектакль из какой-то другой пьесы или иного времени. Вроде гоголевской Агафьи Тихоновны – Оксаны Лагутиной, неприкаянной души, которая все никак не успокоится после бегства незабвенного Подколесина и, присоединившись к новым невестам, рассказывает свою печальную историю.
Времени здесь и впрямь нет, да и какая может быть конкретика в этих бесконечных сюжетах встреч и расставаний любящих или еще недавно любивших людей. Да, художник по костюмам Елена Орлова нарядила персонажей в нечто средне-советское. Да и детали быта тоже залетели оттуда.
Но именно что детали. Александр Володин, конечно, вписывает свои пьесы в определенность времени, но это произведение запросто можно оттуда изъять, без всяческого вреда для кого-либо.
Исправление нравов в новом спектакле Яновской не предусмотрено, да они и не исправимы. Поэтому ситуации вполне реальные и узнаваемые, но подчас дошедшие до абсурда в своей бесконечной повторяемости, подаются здесь в гротесково- комедийном, а то и клоунском ключе. Череда эпизодов порой репризного свойства… Только постоянная смена эмоциональных интонаций не дает этому скатиться в монотонный поток однообразия.
Над уморительными парами Мироновых (Марина Зубанова и Павел Поймалов) или Шумиловых (Екатерина Александрушкина и Олег Ребров) можно от души посмеяться, тем более, что авторские диалоги прорастают в разудалую актерскую игру. И тут же всплакнуть над интеллигентной четой Никулиных (Наталья Корчагина и Вячеслав Платонов), видя, как они трогательно держатся за руки. И так без конца.
И даже Катя – София Сливина и Митя – Евгений Волоцкий здесь словно бы утрачивают позиции пары главной. У Яновской получается по-чеховски: равны все и нет историй менее важных. Тем более, что персонажи зачастую встречаются на сцене, пересекаясь, вслушиваясь в разговоры других, вставляя что-то свое, сочиняя тем самым единую полифоническую историю.
И, конечно же, связующее звено – Судья в потрясающем исполнении Виктории Верберг. Вроде бы типичная советская тетка даже не с ручкой, а с рукой-самопиской. Но она здесь сродни той самой Агафье Тихоновне, столь же вечная, хотя и куда более ироничная, вплоть до язвительности. Но когда вдруг после очередных казенных фраз в полный голос разразится, кажется, совсем неуместными здесь стихами – комок подступает к горлу. И потом, в финале тоже, когда компания из нее, уборщицы Тани – Арины Нестеровой и Агафьи Тихоновны – Лагутиной предстанет почти что в образе чеховских «трех сестер», так и не увидевших своего «неба в алмазах».
Но Генриетта Яновская и здесь не наводит излишнего трагизма, не сгущает мрачных красок. Ведь наша жизнь – игра, а в ней, как известно, бывают разные периоды.