Сергей Чонишвили
«Глобальных амбиций у меня нет» Анастасия ТОМСКАЯ Актера Сергея Чонишвили хватает на все. Он работает в театре «Ленком», снимается в кино, озвучивает аудиокниги. Его голос – визитная карточка лучших документальных картин на российском ТВ. При этом он успевает писать книги. Но осенью театральную Москву потрясла его работа в минувшей премьере «Ленкома» – гоголевской «Женитьбе».
Чонишвили сыграл Кочкарева – и сыграл прекрасно. Более того, он ввелся в спектакль всего за несколько дней, спешно прилетев в столицу. Заменив заболевшго Александра Абдулова, Чонишвили совершил настоящий актерский подвиг, выйдя в московской премьере на сцену в образе Кочкарева.
Именно за эту роль Сергея номинировали на премию «Чайка». – Ленкомовская «Женитьба» стала одним из главных событий сезона в большой степени благодаря вам. Что думаете о спектакле?..
– При всем том, что «Женитьб» у нас в Москве идет штук пять или шесть, наша история пользуется спросом: насколько я знаю, не попасть. Не сравниваю с другими спектаклями – но здесь Гоголь есть. Более того, как это нынче модно, никто не вступает в половую связь с дикими животными, гусями, не занимается мастурбацией в порталах. И дело происходит не на помойке, что «очень странно», потому что Гоголь – в современном прочтении – это автор, который дает огромное поле деятельности для подобных экспериментов.
То есть наша «Женитьба» – классическая постановка. Из чего я делаю вывод, что классика, слава Богу, еще пользуется спросом в стране победившего КВН… Опять же, приятно, что есть некая динамика моего существования в театре. Я получаю удовольствие от замечательных партнеров, с которыми я нахожусь на одной сцене.
Несмотря на то, что мы ставим одну постановку в сезон начиная с 90-го года, у нас все-таки коллектив, один из самых лучших в стране; не только популярный, но прежде всего профессиональный. И я очень рад, что это не попсовая популярность.
– Вы влились в работу с места в карьер. Сколько у вас было времени на репетиции?
– Задача была действительно форсмажорная – за восемь дней ввестись в спектакль. Застольный период занял у нас минут пятнадцать, потом мы сразу вышли на площадку. У меня впервые возникла такая жесткая история – я входил в «сырой» спектакль, ведь до моего ввода его сыграли три раза в Самаре, и премьеры в Москве еще не было.
Мне не нужно было играть так, как играет Александр Гаврилович или кардинально наоборот – и это было преимущество. Для себя определил одну вещь: двадцатого числа, на премьере, я никого не подведу. Продержу ритм, проведу ключевые мизансцены, ведь по большому счету глобальных амбиций у меня нет. Как ни странно, работа в этом театре в течение двадцати одного года во мне убила амбициозность.
Я перешагнул чувство собственной важности давно.
– Пресса отмечает ваш героический поступок. Какие эмоции вы по этому поводу испытываете?
– Я понимаю, что это не подвиг. Это просто эксперимент, который, слава Богу, прошел удачно. И я имел неуверенность в положительном исходе этого эксперимента. Причем именно в этой формулировке: не «я был не уверен», а именно «имел неуверенность».
Потом просто перестал о ней думать – неуверенности.
В настоящий момент, если говорить серьезно, я нахожусь в стадии размышлений: не очень представляю свой дальнейший творческий маршрут. Знаю, куда хочу идти – in general way. Но пока честно выполняю свое дело.
А серьезных необдуманных движений вперед не предпринимаю: нужно, видимо, какой-то период выждать.
– Потому что театр сегодня в кризисе?..
– Сейчас очень модно говорить о театральном кризисе. Я согласен с этим, тем более что у нас он явно проявляется: мы не очень понимаем, куда идти. И я ловлю себя на мысли, что Цирк Du Soleil – это театр. Конное шоу Zingaro, Марсель Марсо, Слава Полунин, лучшие работы Пины Бауш – это театр. Это не значит, что разговорный жанр должен уходить, он необходим.
Мы должны понять, что не антреприза должна «сжирать» русский репертуарный театр, а русский репертуарный театр должен улучшать и модернизировать себя. Оставаясь при этом РУССКИМ РЕПЕРТУАРНЫМ ТЕАТРОМ – явлением уникальным. Ведь было время, когда репертуар БДТ нельзя было спутать с репертуаром Театра Маяковского.
Причем это время было не так давно.
И еще хотелось бы дождаться новой личности – режиссера. Не распиаренного человека, занимающегося этой профессией случайно, а Режиссера, у которого есть своя театральная концепция! Потому что, как ни крути, эта профессия на сегодняшний день теряет свои позиции.
Особенно в театре. Нет, есть режиссеры, которые много сделали в свое время, но не вписываются в современные рамки; есть те, которые, возможно, потеряли свой «режиссерский тестостерон», и лучше бы им заниматься исключительно преподавательской деятельностью. А есть просто случайные люди, существующие в «удобстве профессии».
И на сегодняшний день искусство определяется таким поганым словом, как «рейтинг».
– А как вы относитесь к статусным мероприятиям – к премиям и фестивалям?
– С точки зрения театральных премий – есть старинная русская забава – всяк кулик свое болото хвалит. Ведь в основном диктует правила игры спонсор или фонд. Поэтому из всех премий, которые я за свою жизнь получил – а их было не так много – самая ценная – это премия Евгения Павловича Леонова Она внутритеатральная, и коллектив театра «Ленком» сам решает, кому ее давать.
Для меня важно, когда мои работы адекватно отзываются в тех людях, которых я для себя считаю «экспертами». И пусть количество моей публики не исчисляется огромным количеством нулей, но могу сказать с уверенностью, что у меня есть свой зритель; и он для меня абсолютная ценность. Я не имею права сделать что-то плохо, потому что обижу его, зрителя, не оправдаю его ожиданий.
Сергей ЧОНИШВИЛИ, актер театра «Ленком». Занят в спектаклях «Королевские игры», «Варвар и еретик», «Ва-банкъ», «Мистификация» и других. Голосом Чонишвили озвучено множество рекламных роликов и документальных картин на российском ТВ.
Снимается в кино: на его счету более 30 картин, среди них: «Петербургские тайны», «Азазель», «Право на защиту».