Шекспир, кругом Шекспир!
Ольга ЕГОШИНА Спектакль «Зимняя сказка» вы можете посмотреть в Санкт-Петербурге в Малом Драматическом театре 24 января. Шекспир вновь становится самым популярным драматургом в России. На сцены ведущих театров возвращаются герои его комедий и трагедий. В Малом Драматическом театре – театре Европы Лев Додин готовит к выпуску «Короля Лира». А своего родного «сказочного» Шекспира подарил театру британец Деклан Доннеллан. «Зимняя сказка» стала хитом последних сезонов.
Мир Уильяма Шекспира никогда не помещается в пределы житейского правдоподобия. В его мире разгуливают призраки, летают духи, эльфы странствуют бок о бок с людьми, а в чистом поле устраивают шабаш ведьмы. Но даже среди его пьес «Зимняя сказка» отличается особой поэтической путаницей: имен, времен, стран и событий.
Деклан Доннеллан «сказочность» предложенных обстоятельств обыграл и усилил. Используя, как обычно, минимум реквизита, выстраивая мизансцены по излюбленной диагонали, он заставил актеров МДТ практически «протанцевать» всю пьесу, задав действию стремительный и легкий ритм. Художник Ник Ормерод одел двор короля Сицилии в костюмы военных моряков, а главным танцем на королевском балу стал вальс.
Крестьянам Богемии придуман замечательный говор, чуть напоминающий Малороссию. «Прынц», – вздыхает выросшая среди крестьян, подкинутая Утрата. А ее сводный братец с упоением разглядывает незнакомого «дворанина».
Тренированные актеры МДТ, привыкшие к тяжести штанги Абрамова или Достоевского, «взяли» пьесу Шекспира с какой-то вдохновляющей легкостью. Вот Леонт – Петр Семак следит глазами за своей женой Гермионой, кокетничающей с их гостем и другом. На лице все перипетии беседы: вот коснулась его рукой, вот погладила взглядом… Господи, если женщина так ведет себя с мужчиной – это же очевидно, что они близки! Налитые яростью глаза Леонта, кажется, могут убить на расстоянии. И удивляешься не тому, как Король мгновенно «впал» в ревность, а тому, где он находит в себе силы сдержаться и не убить этих двоих сразу и немедленно.
Этот «сказочный» Отелло с порога получает то, что трагический Отелло так долго добивается: увидеть свою жену с другим. И пусть это ревность чудовищно преувеличивает все приметы несчастья, но боль, испытываемая этим Леонтом, неподдельна и [%4907%]несомненна. Он не в силах ее держать в себе и готов обрушить даже на первенца-сына, не задумываясь, как не по возрасту такая откровенность.
Убив ревностью первенца, уверенный в смерти жены и второго ребенка, Леонт мгновенно ломается, на месте молодого сильного правителя – его седая несчастная тень.
Встреча с МДТ была первым опытом работы Доннеллана с русским театром, а английский гость стал первым варягом на сцене Малого Драматического. Встреча режиссера, который главной своей задачей считает «обучить актеров бесстрашию» и актеров, бесстрашию уже обученных, – дала пленительный результат. «Зимняя сказка», быстро и легко возникшая, оказалась спектаклем долгого дыхания. Время несколько притушило радостные краски. Из комического трио двух пастухов и бродяги из первого состава остался только лихой Автолик – Сергей Власов.
Из названия «Зимняя сказка» упор явно переместился на прилагательное (недаром юный принц Мамиллий объясняет, что «Зиме подходит грусть»).
В финале, когда оживает статуя Гермионы (Наталья Акимова), Леонт обнимает жену и обретенную дочь, режиссер пускает на заднем плане видение мальчика в матроске. Юный принц Мамиллий, о чьей смерти все так прочно забыли, проходит напоминанием о цене, которым оплачено сегодняшнее торжество. А неумолимое Время (Татьяна Рассказова) все машет метлой, сметая горести, радости и годы.
Петр СЕМАК: «Безупречная логика Леонта»
– В одном из интервью ты сказал, что шел в театральный институт с мечтой играть Шекспира…
– Ну, как-то эта мечта не торопилась осуществляться. Хотя вот Деклан Доннеллан мне предложил Короля Леонта в «Зимней сказке». А сейчас репетирую Лира. Так что можно сказать, что мечта сбывается…
– Трудно было осваивать незнакомого автора с незнакомым режиссером?
– Встреча с таким талантливым режиссером, как Доннеллан, – подарок для любого артиста. Ты можешь многому от них научиться, причем вещам неожиданным. У Деклана в отношении к театру есть толика обаятельного легкомыслия.
Театр для него – работа, а не священнодействие. Он может отнестись с юмором к себе и к тому, что он делает. Это такое хорошее английское воспитание – не воспринимать себя чересчур всерьез.
Хотя это совсем не делает его «мягким» режиссером. Я знал Деклана до того, как начал с ним работать. И в репетиционной это совершенно другой человек.
У меня было ощущение, что мы говорим на разных языках. Он никогда ни на миллиметр не отступит от своего замысла. Додин может сказать: что за чушь ты несешь! Но он будет учитывать эту чушь. А Деклан скажет, что ты сделал замечательное предложение, но давай играть так, как он решил.
Правда, времени было мало. Самым частым словом на репетиции было: темп, темп! И еще: быстрее, легче!
– Лев Додин не вмешивался в вашу работу над «Зимней сказкой»? А то Станиславский все время корректировал все, что предлагал Крэг, а бедный Качалов разрывался от противоречивых режиссерских указаний…
– Конечно, Льву Абрамовичу было не все равно, что мы делаем и как играем. Но он никогда не позволял себе никаких публичных замечаний. Он иногда отзывал меня в сторону и говорил: Петя, это же вы неверно делаете. Надо совсем по-другому! Я пробовал по-другому и взрывался Доннеллан.
Немедленно вернитесь к прежнему рисунку! И только ближе к выпуску, он чуть ослабил вожжи. Кажется, поверил, что лучше позволить мне самому что-то сделать. Да и я стал больше доверять его заданиям.
Сделаю, как он хочет, а потом понимаю логику этого предложения.
– Надо сказать, что Леонт и логика – вещи мало совместимые. Неистовый ревнивец, он ревнует всякой логике вопреки!
– Почему? Абсолютно нет! Увидев жену и своего друга, любезничавших в саду, он мгновенно понимает, что жена беременна от друга. Тот приехал в подходящие сроки.
А теперь все медлит и не уезжает. И не отходит от беременной женщины. Все очевидно!
И Леонт попадается в сети этой очевидности, ловится на собственную безупречную логику.