Шоу ночных утопленников
«Майская ночь», одна из самых поэтичных, мелодичных и неутомительных опер Римского-Корсакова, на протяжении последних десятилетий почему-то не появлялась на российской сцене. Тем радостнее были ожидания новой постановки этой оперы в Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко, где она успешно шла лет 20 назад.
И тем сильнее оказалось разочарование, когда в качестве спектакля на сцене обнаружилось сущее недоразумение.
«С середины неба глядит месяц. Необъятный небесный свод раздался, раздвинулся еще необъятнее.
Горит и дышит он. Земля вся в серебряном свете; и чудный воздух и прохладно-душен, и полон неги, и движет океан благоуханий. Божественная ночь!» Читая эти гоголевские строки из «Майской ночи» вместе с юной пианисткой Надеждой Пургольд, молодой морской офицер и композитор Николай Римский-Корсаков так расчувствовался, что сделал наконец Надежде Николаевне предложение.
И она согласилась. С условием, что на сюжет «Майской ночи» жених напишет оперу. Между замыслом и началом работы прошло несколько лет, но сама опера была написана быстро и в 1880 году успешно поставлена на сцене Мариинского театра. А в середине ХХ века стала всенародно любимой благодаря Сергею Лемешеву, одному из лучших исполнителей партии хлопца Левко, влюбленного в красавицу Ганну, на которую положил глаз местный Голова.
В музыке Римского-Корсакова есть все: и «серебряный свет», и «океан благоуханий», и яркие контрасты комических жанровых сцен с лирическими и фантастическими, а главное — предельная ясность и выразительность художественного высказывания.
На сцене нет практически ничего. Прежде всего — решения пространства.
Когда под звуки увертюры на экране сменяются кадры советской кинохроники о триумфальной уборке необъятного урожая, можно порадоваться ловкости подверстки видеоряда к музыке и даже согласиться на перенос места действия из сказочной Малороссии в советский совхоз. Но ведь само действие надо хоть как-то поставить. Иными словами, дать понять публике, что за люди перед ними, в каких они между собой отношениях и чего хотят друг от друга и от зрителей.
Надо ли принимать вопли пузатого парня в майке (Левко) «О, не бойся, калиночка красная» за любовные признания голоногой растрепанной оторве (Ганне) или следует смеяться этому как пародии? Кому сочувствовать: тетке в белой юбке и красном свитере (Свояченице) или подвыпившим мужикам (Голове со товарищи), не пойми почему взаимно третирующим друг друга? Поди догадайся, что это парубки шутят над Головой и его приятелями. Что за толпа женщин завывает и топчется позади оконных рам с разбитыми стеклами под музыку волнующего хора русалок? Эта длинная, красивая, мастерски выстроенная композитором сцена никак не отыграна постановщиками.
Перед нами в самом деле утопленницы? Или переодетые озорничающие девки из села, которые написали от имени комиссара записку Голове, назвав его старым дураком и потребовав женить Левко на Ганне?
Все эти вопросы, решаемые первокурсниками режиссерских и музыковедческих факультетов, оказались непосильны титулованным постановщикам — художественному руководителю оперной труппы театра Александру Тителю и главному художнику Владимиру Арефьеву. Они выжали из себя лишь несколько выдумок: упомянутую кинохронику, три разнокалиберных месяца, плавающих по черному небу, огромный рыбий хвост, взметающийся из болота, мотоцикл и пулемет, оживляющие сцены с Головой. Как бы ни относиться к мере вкуса и степени остроумия этих находок, они — необязательное дополнение к отсутствующей основе спектакля.
Подобным образом Титель и Арефьев работают много лет. И недавняя «Травиата», и большинство постановок прошлых лет демонстрируют ту же беспомощность в решении элементарных профессиональных задач. Оркестр под управлением дирижера Феликса Коробова и солисты справляются с музыкальной частью не без погрешностей, но с энергией и воодушевлением. Однако даже в лучшие моменты это не спасает дела.
Ведь никто не отменял истины, что оперный спектакль — не одна лишь музыка, а все-таки ее взаимосвязь с хоть какой-нибудь режиссурой и сценографией.
Постановщиков можно понять и даже посочувствовать им. Кто из нас не ошибался?
Кому всегда с избытком хватало таланта и профессионализма? Но если так, не забудем посочувствовать и публике. Продавая билеты, театр лукавит, когда обещает ей просто «Майскую ночь».
Спектакль требует продолжить заголовок: «… или Утопленники».
Ярослав Седов