Светлана Щедрина

«Наша профессия беспощадна» Беседовала Татьяна КОРОСТЕЛЕВА   Творческая биография молодой петербургской актрисы Светланы Щедриной началась успешно – с больших, интересных, оригинальных ролей. Она сыграла Аню в фильме Сергея Овчарова «Сад» – трагифарсовой трактовке «Вишневого сада»– и красавицу Лелю в спектакле санкт-петербургского Театра на Васильевском «Русское варенье». А поскольку эта пьеса Людмилы Улицкой носит подзаголовок «Afterchekhov», то понятно, что Леля – это современный вариант Ани, вышедшей замуж за недотепу и маргинала Петю Трофимова.

Но широкий зритель знает Светлану по ее сериальным работам. – Светлана, вас не огорчает, что зрительская аудитория вас знает больше по сериалам, таким, как «Тайны следствия», «Черчилль», нежели по авторским фильмам?

– А чему огорчаться, если сейчас в основном так заведено? Нет, конечно, немножко обидно, что другие фильмы с моим участием ездили на фестивали, их премьеры проходили в Доме кино, а широкая зрительская аудитория их не видела. Но по качеству работы я вообще не различаю кино и сериалы, стараюсь работать достаточно честно, не разграничивая эти понятия.

Сейчас снимается новый сезон «Тайн следствия», мой персонаж Ольга Цветкова скоро появится в кадре. Мне нравится этот сериал, там работает хорошая, дружная компания, испытываешь удовольствие от встречи с интересными, профессиональными людьми. Саша Новиков – очень добрый друг, с Эмилией Спивак у нас сложились самые теплые отношения.

– Вы свою популярность чувствуете? На улице вас узнают?

– Ну да, узнают иногда. Мне это, безусловно, приятно, особенно когда люди какие-то хорошие слова говорят. Но отношусь к этому спокойно, как к одной из составляющих профессии.

– Спектакль «Русское варенье» недавно гастролировал в Риге и Таллине, а потом поехал на гастроли в Вильнюс. Как принимала спектакль западная публика? Это ведь все-таки очень «наша» история, она ставит диагноз русской интеллигенции.

– Нас принимали тепло, благожелательно, хотя везде немножко по-разному. В Таллине публика похожа на нашу, российскую, и реакции были очень легкие, открытые, непосредственные. В Риге зал слушал очень внимательно, но в эмоциях латыши более сдержанны.

– Гастроли гастролями, а вообще вы любите путешествовать?

– Очень люблю, и для профессии это важно – ездить, смотреть, воспринимать не только красоты архитектуры, а именно дух страны ощущать. Я очень люблю Францию, люблю французскую культуру, музыку обожаю, язык мечтаю выучить. В Париж влюбилась навсегда, пока не один город не смог превзойти это невероятное впечатление. Помню, когда я приехала в Париж, экскурсовод сказал: «Если вы здесь в первый раз, не сосредотачивайтесь на музеях, выставках, понятно, что все это хочется посмотреть, но сперва просто погуляйте по улицам, подышите парижским воздухом».

Под большим впечатлением была от Таллина, потряс прекрасно сохранившийся старый город, Петербургу стоило бы брать с него пример.

– Вы начали сниматься в кино еще будучи студенткой Театральной академии. Мастер курса, народный артист России Сергей Паршин не возражал?

– Нет, он не только отпускал нас на съемки, но и очень радовался за нас. Мне кажется, это весьма мудро, потому что съемки – это хороший опыт, это школа, которую чем раньше освоишь, тем лучше. Я где-то с четвертого курса начала сниматься и сразу после окончания института попала к замечательному режиссеру Дмитрию Светозарову на главную роль в фильм «Вепрь». Светозаров – это настоящий Учитель, которого я уважаю и ценю, который меня вывел на правильную тропинку и научил многим вещам, от технических до профессиональных и общечеловеческих.

Мне везет с режиссерами, в театре – безусловно, но и в кино, как ни странно, тоже.

– Со съемками чеховского «Сада» тоже повезло?

– У Овчарова было очень интересно, но и очень сложно, мы очень уставали, потому что работали два месяца в павильоне, в жуткую жару, было пыльно, душно, а мы в костюмах с корсетами… Но для меня это был неоценимый опыт – абсолютно другой жанр, другой язык, мне не приходилось с таким сталкиваться ни в театре, ни в кино. Результат получился неоднозначным, но, на мой взгляд, имеющим право на существование.

– В спектакле Театра на Васильевском «Салемские колдуньи» вы играете ведьмочку, из-за которой гибнет много людей. Вы искали «в плохом хорошее»?

– Мне абсолютно понятна эта история молодой женщины, которая очень сильно любит. И которая в силу обстоятельств жизни, в силу возраста и, конечно, в силу характера, очень непростого, яростного, бьется за любимого человека. Эту женщину жестоко обидели, отвергли, и она отреагировала на это тоже жестоким образом.

Не знаю, я сама, наверно, не пошла бы на такие крайности, хотя свою героиню я внутренне оправдываю. Это очень-очень страстная натура, у нее все максимально, она если любит, то любит, если ненавидит, то ненавидит.

– Актерская профессия требует повышенной эмоциональности. А как вы справляетесь со страстями?

– Я очень стараюсь с ними справляться (смеется). Стремлюсь быть терпеливее, раньше я была максималисткой во всем, теперь избегаю этого, стараюсь спокойнее реагировать на какие-то вещи. Я учусь этому, хотя не могу сказать, что уже этого достигла. К сожалению, наша профессия жестокая, беспощадная.

То есть я встречаю много хороших людей, которые занимаются этой профессией, но сама профессия бывает беспощадна. И самое главное и обидное, что актерская судьба практически не зависит от самого артиста, от его дара, профессионального умения, желания. Непостоянство профессии иногда такие сюрпризы подкидывает… В этом смысле женщине, актрисе необходим тыл, мне кажется.

А тыл – это семья, она должна спасать, поддерживать.

– Но нередко личную жизнь приносят в жертву сцене… Вам не приходилось?

– Слава богу, нет. Я стараюсь это каким-то образом совмещать, не впадать в крайности. Нет, я никогда не чувствовала, что чем-то жертвую. Важно всегда грамотно расставить приоритеты. К сожалению, не все от нас зависит.

Но иначе жизнь была бы слишком простой и ясной.