Таркан дважды изменял родине, но продолжает любить по-турецки

Таркан дважды изменял родине, но продолжает любить по-турецки

Турецкий певец Таркан, который не так давно попал на наши страницы в связи со скандалом, недавно дал обширное интервью, в котором поделился своими мыслями об исламофобии, своей стране и некоторых предрассудках.

Сокращенное интервью с Тарканом Теветоглу (Tarkan Tevetoglu) переведено из Spiegel-Online.

Подробности в статье: Может ли Таркан «любить по-турецки» Юлию Шилову?

— Господин Теветоглу, вы выпустили англоязычный альбом, чтобы обрести международный успех.

Считаете ли вы, что из-за актуальности исламофобии мир готов принять поп-звезду из мусульманской страны?

— Да, исламофобия встречается, но я не думаю, что это коснется моей карьеры. Напротив, через меня люди получат другой образ Ближнего Востока. Может быть, поначалу и будут какие-то проблемы. Однако я чувствую себя гражданином мира.

— Вот уже более десяти лет вы живете в Нью-Йорке. Когда-то вы покинули Турцию, чтобы избежать преследования папарацци. Вы до сих пор сталкиваетесь с этой проблемой?

— Нет, все изменилось. В тот момент мне стало невыносимо — я не мог выйти из дома и делать самые элементарные вещи.

Когда в прессе пошел негатив обо мне, я подумал: теперь мне лучше исчезнуть. Происходящее стало отрицательно влиять на мои творческие силы. Я не мог больше писать песен и только читал статьи о себе.

— Верите ли вы, что у Турции есть шанс в ближайшем будущем вступить в ЕС? Переговоры вот-вот должны начаться, правда, они могут тянуться еще очень долго.

— Хотите знать мое мнение?

Я боюсь, нам еще нужно немного времени. Нам нужно сменить менталитет. Это не может произойти за три или четыре года, нужен больший срок. Но заметны кое-какие подвижки.

— В Турции происходит экономический бум, однако и национализм дает новые всходы. Например, лента «Долина волков» вызвала в Европе нешуточные споры.

— Я не видел картину.

Но считаю, кино и телевидение должны осторожнее подходить к таким темам, а не только думать о том, как делать большие деньги. Я бы хотел мира во всем мире. А этот фильм вызывает антагонизм. Мы могли бы совсем не делать эту картину.

Почему все же сняли такой фильм? Такие фильмы только способствуют эскалации напряжения.

— Прожив более 10 лет в Соединенных Штатах, чувствуете ли вы себя американцем?

— Нет, нет. Это настолько запутанно, потому что я родился в Германии, затем перебрался в Турцию, а позже уехал в Америку.

Но в большинстве случаев мне свойственен турецкий образ мыслей.

— В какой мере?

— Большинство моих друзей турки, я люблю теплоту и приветливость моих земляков, широту их натуры. И хотя мне нравятся гамбургеры, пицца и вообще итальянская еда, после турецкой пищи я тоскую по родине. При этом я совсем не ем мяса в большом количестве.

— Часто ли в Турции интересуются вашим мнением об американской политике?

— Нет. Но люди хотят знать, как я отношусь к Америке и тамошнему образу жизни. Я люблю свободу.

Можно говорить что хочешь, носить что хочешь и быть кем и чем хочешь.

— А в Турции?

— Там нужно быть несколько осторожнее.

Мне грустно от этого, так как я хотел бы говорить то, что чувствую. Конечно, должны быть какие-то рамки, но запреты создают напряженность.

— Стало ли в Турции меньше запретов?

— Некоторые табу исчезли, появились другие. Я хотел бы, чтобы не было никаких.

— Как относятся к вашей серьге?

— Вначале много обсуждали эту тему, а сегодня все носят серьги. Свобода ощущается повсюду, и женщины стали более или менее сексуальными и раскованными.

Однако странно, хотя правительство более религиозное, люди — более раскрепощенные.

Авторизированный перевод Игоря Буккера

bucker