Валерий Меладзе: Модельная красота у нас дискредитирована

Валерий Меладзе считает, что настоящим мужчиной человек становится тогда, когда в нем пробуждается чувство ответственности не только за самого себя, но и за близких  людей. В этом смысле певец один из самых примерных семьянинов на эстраде. Валерий большой ценитель вина и женщин, но при этом всегда остается верен своей жене, с которой прожил уже больше десяти лет.

— Валера, после совместных клипов с «Виа Грой» поклонницы, наверное, активизировались?

— Не без этого. Но если бы поклонниц совсем не было, было бы тоже плохо. Единственная просьба – не подходить к моему дому. Лезть в свою личную жизнь, а тем более, в мою семью, я никому не позволю.

Была пара случаев, когда я вежливо выпроваживал незваных гостей. Даже когда на гастролях кто-то приходит без приглашения ко мне в номер, меня это раздражает. На гастролях гостиница — тоже мой дом.

Я могу ходить по номеру полураздетым, могу просто сесть на час-другой в кресло, о чем-то думать и не желать, чтобы меня отвлекали. Про дом и вовсе отдельный разговор. В моем доме должна находиться семья, близкие родственники и, может быть, самые близкие друзья. Деловые встречи и разговоры проходят за его пределами.

Дома я отец, муж, я могу отремонтировать все, что угодно, и мне это нравится. Если я возьму гаечный ключ и полезу чинить кран, это никоим образом не снизит моего статуса.

— Прожив много лет с одной женщиной, родив детей, вы вывели для себя какой-то секрет крепкого и счастливого брака?

— В первую очередь, все основывается на взаимоуважении и чувствах, которые мы испытываем друг к другу. Во-вторых, родители привили нам с Ириной определенные взгляды на семью и семейные ценности. А потом мы с Ирой вместе с того момента, когда я был никем — нищим студентом с непонятными перспективами.

Максимум, что я мог купить ей тогда, это мороженое и чашку кофе. Когда у меня дела пошли в гору, Ира какое-то время мне не доверяла, боялась, что останется в стороне. К тому же в какой-то момент я стал уделять ей мало внимания. Тогда у меня была куча страхов, проблем: мне нужно было пробиваться — я и боялся этого, и хотел.

Приходил домой жутко уставший… Естественно, когда в голове творятся подобные вещи, они отрицательно сказываются на человеческих отношениях. А женщине в первую очередь нужно внимание – нередко намного больше, чем благосостояние. Но, в конце концов, мы во всем этом разобрались.

Семейная жизнь — это не только счастье и наслаждение. Это достаточно серьезный труд и ответственность.

— Завоевать Ирину было сложно?

— Да. Она ужасно не любила слабых и мелочных мужчин, и я понимал, что мне ни в коем случае нельзя таким быть. Мне всегда нравились сильные женщины.

И они хотели видеть сильным меня – не обязательно только в физическом смысле. Физически крепкий мужчина в обыкновенной бытовой ситуации может повести себя как баба. А мужчина даже в мелочах должен оставаться мужчиной.

— Кстати, большинство мужчин боятся сильных женщин.

— Конечно, боятся, потому что с ними сложно! Сильная женщина независима. Но мужчины же бывают разные.

Мне, например, очень интересно с сильными женщинами.

— В свою жену вы влюбились с первого взгляда?

— Первый раз свою жену я увидел в институте, где мы вместе учились. Потом мы встретились на дискотеке. Я дождался медленного танца, пригласил ее. Но это еще не было началом серьезных отношений. У нас все происходило постепенно.

У женщин этот процесс намного инертнее: сначала привыкнуть, а потом уже… Некоторое время я не чувствовал интереса с ее стороны, но она любезно принимала мои приглашения. Я всегда переживал, что выгляжу бедно. Но напрягал всю свою фантазию, чтобы выглядеть достойно.

Был аккуратен и подчеркнуто обходителен. В итоге мы поженились.

— А какой была ваша личная жизнь до женитьбы?

— Не дико развратной! (смеется) Я всегда романтично относился к девушкам,
искренне в них влюблялся. Меня не интересовали отношения без чувств,
так что сексуальное влечение меня не могло долго удерживать. Может,
мне исключительно порядочные девушки попадались?

— А вы не помните? Например, свою первую любовь?

— Это случилось в первом классе. И чувство я пронес практически через всю школу. Это было такое детское, искреннее, наивное.

Хотя было много историй, которые сейчас смешны. Однажды она пришла на соревнования по плаванию, которым я занимался. Я участвовал в заплыве на сто метров. Мне хотелось сразить девочку своим мастерством. Забрался я на тумбу, стал готовиться к старту и чувствую, что резинка у плавок ослабла.

Я как можно незаметнее подтянул ее и прыгнул. Гребу и ощущаю плавки на уровне пяток… Предательская  резинка лопнула! Боже мой, мне казалось, что вода в тот день прозрачнее, чем когда бы то ни было, что мою голую задницу наблюдают с трибун все, включая эту девочку, и что большего позора я еще не испытывал!

Естественно, я пришел последним. Я плыл и плакал. Там были подводные коридорчики, ведущие прямо в раздевалку. Туда-то я с горя и забурился.

В раздевалке разрыдался окончательно. Так обидно было! Девочка поняла, что произошло, хотя ничего, как оказалось, видно не было.

Ни слова мне не сказала – деликатная была!

— А как вы относитесь к изменам?

— Если бы не был связан с дамой серьезными отношениями, то, безусловно, просто ушел бы из ее жизни. Но даже в этом случае постарался бы сделать максимально возможное, чтобы она потом об этом пожалела. Я на самом деле мстительный человек…

— Шутите?

— (улыбается) А что тут такого необычного? Я никогда в жизни не унижусь, не буду упрашивать. Все равно что-нибудь придумаю, чтобы удовлетворить свое самолюбие, или же буду жить с камнем на сердце.  Самое главное, чтобы женщина потом пожалела о своем поступке.

Вообще мне очень хотелось бы, чтобы все время, которое мне отдано на жизнь, мне были бы очень интересны женщины. И чтобы я им был интересен.

— Есть ли какие-то вещи в общении с дамами, который заставляют вас
краснеть или стесняться?

— Я стесняюсь, когда оказываюсь перед женщиной, пытающейся взять инициативу на себя. Бывает, что нагло себя ведут: хватают за руки, тащат фотографироваться… В таких ситуациях мне хочется усмирить даму. Может, даже не самыми вежливыми словами. Она тут же обижается.

Но я же не мягкая игрушка, с которой можно делать что угодно?

— Вы сейчас, как говорится, мужчина в самом расцвете сил. Уютно в своем возрасте?

— Был момент, когда я переживал тяжелый кризис. Я впадал в какие-то депрессии, хотя это совершенно не свойственно моему характеру — обычно у меня депрессия длилась вечер. А тут у меня просто опускались руки! Мне казалось, что самый деятельный возраст у меня прошел, и наступило время, когда пора уже как-то смириться с тем, что то не получилось, это, я мечтал о том, а оно никогда не придет… Потом мне показалось, что я стал грузным, тяжелым, обжился таким количеством вещей, которые не дают мне быть в жизни гибким. Но потом это прошло.

У меня появились мысли что, наоборот, не существует такого возраста, когда человек становится менее свободным, зависимым от возраста и социальных рамок. Я вообще не люблю пики. Говорить о самой вершине, разгаре, значит, что впереди у тебя только спуск. У меня все хорошо с работой и семьей, хотя хочется лучше и лучше.

Мечты и желания нужно развивать — они, к сожалению, сами по себе не приходят.

— Я знаю, что большинство артистов славятся своими бытовыми причудами. У вас таковые имеются?

— (смеется) Я, например, никому в семье не доверяю процесс глаженья брюк. Кто, скажите на милость, лучше мужчины знает, как надо гладить брюки? Что касается гастрономических радостей, то всегда сам с утра жарю себе яичницу и готовлю завтрак.

Это создает настроение утром на целый день.

— Вашей жене можно только позавидовать!

— Я был так воспитан родителями, что семья для меня имеет огромный смысл и ценность. Дома я служу своим прекрасным дамам — жене и двум дочкам. И меня это абсолютно устраивает.

— Кстати, о вашем умении готовить ходят легенды. Вы действительно такой ас?

— На самом деле это сильно преувеличено. Но я думаю, что любой человек, который знает толк в еде и любит вкусно покушать, так или иначе сам экспериментировал с блюдами. Если мне очень понравилось в ресторане какое-то блюдо, я его могу потом попытаться приготовить дома.

Правда, бывает, получается не с первого раза. Но это, может быть, ужасно — что я умею готовить. Так бы заглянул в холодильник, не нашел там ничего съедобного и спокойно сел бы смотреть телевизор. А так я начинаю изобретать что-то практически из ничего.

Так что когда дома нет еды, я все равно найду что съесть. Это кошмар, но я люблю хорошо покушать! (смеется)

— Говорят, когда ваша супруга была второй раз в положении, вы каждый день молили бога, чтобы на свет появился непременно мальчик, но родилась Соня.

— Нет, что ты! Я должен признаться, что, в отличие от большинства кавказских мужчин, я совершенно не расстроился, узнав о том, что у меня родилась дочь. Клянусь!

Какая разница, по большому счету? Да, я иногда слышу: «Валера, а как же наследник?» Да бог с ним, с наследником этим! К тому же я никак не могу въехать: почему сын в большей степени наследник, чем дочь? Фамилия?

Да фиг с ней! В Грузии или где-нибудь еще есть немало прекрасных людей с такой фамилией. Здесь важно другое — самим родителям быть достойными людьми, чтобы было, что от них унаследовать.

Очень смешно, знаете ли, выглядят люди, которые в жизни своей являются оболтусами, никогда никому ничего хорошего не делают, но говорят при этом о каком-то наследии! И что они могут после себя оставить? Так что лишь бы наши дети хорошими людьми выросли.

Могу сказать так: если у нас еще появится сын, я буду этому очень рад.

— Поговаривали, что в свое время ради московской прописки вам пришлось развестись. Это так?

— Да. Потом мы снова расписались, но намаялись из-за всей это катавасии изрядно. Не так давно я снова переживал бюрократические мучения, делая регистрацию для брата Кости, когда он приезжал записывать новый альбом.

Сам-то он в Киеве живет, а в Москве всех, даже временно приехавших, нужно регистрировать. И при том, что у меня во всех инстанциях, во всех отделениях милиции знакомые, любой милиционер может забрать брата за нарушение паспортного режима.

— А это правда, что вы отказались от своего любимого вина?

— Не совсем, но стараюсь свести банкеты к минимуму. Могу сказать одно. Алкоголиком я никогда не стану, потому что отношусь к спиртному философски. Я, скажем, не могу находиться в компании и произносить тосты без спиртного.

Мне кажется, что не поверят в искренность тоста, если я не выпью. Это чисто грузинские заморочки. У нас ревностно к относятся к таким вещам: всегда смотрят, выпил до конца человек или нет. Кроме того, у грузин есть контрольные тосты до дна.

У моего дяди, кстати, из-за этого инфаркт случился, но, следуя традициям, он продолжал пить и оставался тамадой. Я пью не для того, чтобы охмелеть. Дома у меня много разнообразной выпивки, способной удовлетворить вкус самого придирчивого гостя.

Сам ни разу не притронулся. А вот на гастролях сложнее. Приезжаю я в какой-нибудь город, где меня год ждали. Накрывают стол.

Приходится есть и пить вместе с ними. В итоге они сутки отсыпаются, а я совершаю очередной переезд с больной головой. К счастью, у меня организм приспособлен к быстрой регенерации, поэтому похмелья у меня не бывает, но голова может слегка поболеть. И лицо никогда не опухает. У меня есть свои методы, чтобы убирать последствия.

Например, утром поочередно прикладывать к лицу горячее и холодное полотенце. Честно, как заново рожденный! А что делать?

Застолье — часть жизни артиста, особенно если он грузин.

— А еще грузины очень любят женщин во всем их разнообразии. В ваших клипах такое обилие моделей, что в это охотно верится.

— (усмехается) Да, я неравнодушен к женщинам, но это не мешает мне быть преданным жене. Вообще же, мои клипы сделаны с изрядной долей иронии. По-моему, слишком правильная, модельная красота изрядно дискредитирована в нашей стране. Большинство женщин с такими внешними данными, да еще публичных профессий, в большой степени нарциссы.

Мне кажется, они не способны нормально оценить мужчину и любить его. Они больше всего любят свое отражение в зеркале. Так что мне нравятся нормальные, земные женщины.

ФОТОГАЛЕРЕЯ:

Группа "Виагра" возбудит любого