Владимир Агеев, режиссер
«Власть – магическая и страшная энергия!» Премьера Театрального дома «Ойкумена» под названием «Бред реформаторства – Хаммаххма Хама» привлекла театральную публику злободневной темой: на сцене разворачиваются тайные игрища политиков. Руководитель «Ойкумены» Александр Чугунов написал эту пьесу сам, подобрал артистов, режиссера и… больше не вмешивался в работу, справедливо полагая, что те люди, которые работают с ним рядом, его не подведут. На сцене – то ли тайная ложа, то ли сумасшедший дом, то ли кошмарный сон. Звучат мистические напевы, а действо разворачивается с неуловимой быстротой. – Против антрепризы существует предубеждение.
А тут режиссер – ученик Анатолия Васильева!
– Понятие антрепризы сейчас размыто, ведь репертуарные театры тоже постоянно приглашают звезд со стороны. Стерлась эта грань. А Театральный дом «Ойкумена» – это необычная антреприза.
Ее можно назвать некоммерческой: она не ориентирована на сиюминутные шутки, на невысокий уровень потребителя. Я понял, что «Хаммахма Хама» экспериментальная работа, когда увидел, что это материал сложный и не для всех. Именно поэтому я за нее и взялся, и у меня возник сценический образ, эквивалент, который можно препарировать.
– Пьеса очень сложная. Вы долго работали над ней, чтоб текст стал родным?
– Мы дежурно собрались в конце августа, чтоб обговорить все вопросы. А плотно приступили к репетициям лишь с середины октября. Но дело не во времени, а в людях, с которыми работаешь. «Пленных духов» мы сделали за тридцать репетиций, потому что собрались единомышленники.
Когда рядом те, кто имеет ищущий ум и идет за режиссером, можно любой спектакль поставить.
Поэтому работать в репертуарных театрах мне сложнее: там столько болезней и разочарований, идешь на компромиссы, потом сам себя за это сто раз упрекаешь. Когда твоя идея рушится, бывает безумно жалко затраченных усилий. А решение простое – режиссер должен быть диктатором. К сожалению, век режиссерского театра ушел. Бал правят актеры, «медийные» актеры, которые могут поставить условия, встать в позу, а режиссер превращен в официанта.
Еще один плюс «Ойкумены» в том, что тут была возможность набирать актеров, и ты хозяин положения, и не зависишь от актерских дрязг и интриг.
В тексте сразу несколько идей: тут тебе и сумасшедший дом, и свинарник, и тайный орден Хама – отсюда название спектакля «Хаммахма Хама», и свинарник. Для меня интересен метод переведения обычного текста в сновидческую структуру, потому что так интересней работать: актеры становятся свободнее.
– Вы мистик?
– Говорят – да, и я сам тоже так думаю. Искусство одного корня с мистикой, это все связано с невидимыми вещами, чудесными. Любой порядочный художник должен быть мистиком.
– И поэтому в «Хаммахма Хама» столько ритуальной музыки? Даже шаманские бубны есть!
– Шаманские запевы и шаманская культура связаны с образом спектакля, ведь мы пародируем тайное общество. Мы рассматриваем происходящие как пародию на тайную депутатскую ложу. Это страшный сон о тех политиках, которые могут дойти до этого уровня, если его вовремя не остановить.
Это запудривание мозгов – а ведь шаман тоже наводит тень на плетень.
–А вы думали о реальной политической ситуации, когда делали спектакль?
–Приходилось думать, но мне больше нравится вневременной контекст, меня волнует та темная сторона, откуда пришла власть. Власть – магическая и страшная энергия, что-то демоническое. Люди, погружающиеся в нее и попадающие под ее влияние, могут превратиться в нелюдей, в животных.
Эта мощная стихия мне интересна. Она от Бога или от дьявола? Мне больше кажется, что от дьявола, потому что это то, что ломает людей.
Велика ответственность человека, приходящего во власть: он должен быть помазанником божьим, чтоб справиться с этим наваждением власти. А таких было очень мало во власти, там очень много случайных людей, многие из них просто обеспечивают себе и близким безбедное существование. Какая тут мысль о народе?..
Так что наш спектакль – это антиутопия, Оруэлл такой. Эта тема имеет культурные ассоциации – и Оруэлл, и «Свинарник» Пазолини, и вся русская сатирическая культура – это и Гоголь, и Салтыков-Щедрин.