«Волшебная флейта»: записки «неочевидца»
Артем ВАРГАФТИК «Адская месть кипит в моем сердце…» Нет-нет, ничего страшного не случилось – просто это первая строчка знаменитой арии Царицы Ночи из «Волшебной флейты» Моцарта. И первое, что приходит оттуда в голову – если долго не думать. Мотивчик, конечно, из мобильника – а разобрать (при нашей очень странной любви ко всему заграничному, особенно к заграничным языкам) из немецких слов типа «дырхёлле раха кохт инмайнем херцен…» все равно удается только фамилию Александра Ивановича Герцена, да и то крайне редко. Ну и бог с ней. С «Волшебной флейтой» связан один недавний эксперимент – он получился стерильно чистым по условиям и, возможно, даже забавным по смыслу.
Результаты я готов коротко доложить уважаемым читателям.
7 октября прошел первый премьерный спектакль на Новой сцене Большого театра (а другой теперь все равно нет) – и естественно, что, раз дело было в пятницу, практически все газетные рецензии вышли в ближайший понедельник. Ваш покорный слуга оказался в Москве как раз утром в понедельник, поскольку из-за командировки все пропустил, даже прогоны и генеральные репетиции. А понять, хотя бы в общих чертах, что именно там произошло, очень хотелось. Поэтому я взял, не выбирая, первые 8–9 рецензий, которые были напечатаны к утру 10 октября, – и все их жадно прочел. Подряд.
А потом отправился на службу: вести эфир на маленькой гордой радиостанции, которая до сих пор не уверена, слушает ее кто-нибудь или нет. Вот из этих наблюдений и появились результаты эксперимента.
Понятно, что это современная режиссура и зрелище, показанное публике, максимально далеко от привычного внешнего вида стандартной оперы. Понятно, что одни ругают, другие хвалят, третьи занимают (как им кажется) «мудрую взвешенную позицию». Но все правильно называют по фамилиям трех англичан – режиссера, художника и дирижера, – которые несут за происшедшее полную ответственность. Все напоминают, что название редкое: спектакль не шел на придворной московской сцене ровно сто лет.
Все одинаково описывают костюмы героев оперы – кто одет клоуном, кто в трусах, кто в милицейской форме, кто в красных трениках, кто в тройке с галстуком, а кто и в белом манто выходит из черной «Волги». От всех я узнал с одинаковым интересом, что «Храм света» в этом спектакле представляет собой солярий. Все мягко сообщают, что исполнительница пресловутой роли Царицы Ночи с колоратурной стороной дела не справилась.
Про оркестр и остальных артистов (все местные, кроме одного – Папагено поет приглашенный «носитель языка») пишут настолько разное, что даже нет смысла проводить очные ставки этих впечатлений: фактов нет, есть только слово против слова. Вроде «красив и глубок» – против «тускло и глухо»: об одном и том же. Я намеренно не назову авторов тех или иных цитат, поскольку явные противоречия в их показаниях сами по себе красноречивы.
Нет волшебства. «И все же моцартовского полета в спектакле нет».
Нет возвышенности. Женским почерком: «…режиссер сделал некрасивый спектакль».
Нашему народу такое искусство не нужно – хотя в подобных текстах всегда ужасно интересно (и никогда не удается!) понять, кто такие эти «мы». «…вопрос, для кого создан этот спектакль, повисает в воздухе».
И еще один довесок к первому мешку. Который не по делу. «…то, о чем он хотел сказать, по большому счету, нам неинтересно», – и так далее. А можно лишний вопрос: что же этим самым «нам» тогда интересно?
Если никакой моцартовской традиции у нас на самом деле нет, кроме мобильников с мотивчиками, а заграница нам не указ?
[%4412%]Ответ очевиден. Интересны наши собственные хронически не сбывающиеся надежды и ожидания. И здесь начинается тот самый прямой эфир маленькой радиостанции, куда позвонил человек, назвавшийся Сергеем (человек действительно случайный, просто пожелавший ответить на вопрос о сильных музыкальных впечатлениях прошедшей недели), и неожиданно в концентрированном виде выдал как раз то, что можно смело назвать «мнением народным».
Так вот, человек и говорит – а мы с коллегами его слушаем и не перебиваем. Говорит, искаженного он увидел Моцарта. Какие милицейские формы в XVIII веке, какие черные «Волги», ему должны были показать спектакль ТАК, КАК ОН МОГ БЫ ИДТИ ВО ВРЕМЕНА МОЦАРТА!
Классический вариант! Да и потом – как посмели эти англичане насмеяться (!) НАД МАСОНСКИМИ РИТУАЛАМИ И ТАИНСТВАМИ, которые Моцарт имел в виду, – над испытаниями, которые герои проходят на пути к свету и истине?
Ну, потом, конечно, про некачественные колоратуры Царицы Ночи – это уже само собой.
Но вот что меня поразило. Во-первых, все претензии (и вовсе не критики здесь главное со своими назиданиями и вечной неудовлетворенностью!) исходят из того, что где-то очень глубоко в народе, посещающем учреждения культуры, живет вера в существование некоей «правильной» постановки, «единственно верного» исполнения, прочтения и воплощения классического шедевра.
Во-вторых, нас не смущает, что никаких конкретных признаков чаемого объекта своих ожиданий и надежд народ пока не сообщил – и сейчас мы видим на конкретном примере, как провалилась очередная попытка хоть что-то об этом художественном идеале узнать. Ведь на вопрос: что отличает «правильную» версию от реальной? – Сергей ответить затруднился. Но дал понять.
Костюмы должны быть историческими (и это в сказке, действие которой происходит в Тридевятом царстве неизвестно когда!) – а безграничное уважение к авторам должно быть видно невооруженным глазом.
А главное – в своем стремлении отстоять этот «неизреченный» идеал его сторонники доходят до того, что… вымолвить страшно! ВСТУПАЮТСЯ ЗА ЧИСТОТУ И ТОЧНОСТЬ МАСОНСКИХ РИТУАЛОВ И ТАИНСТВ – то есть самого главного элемента расползающейся сейчас по стране, хуже любой эпидемии или психоза, теории всемирного заговора темных сил, который, конечно же, затеян с целью развалить и уничтожить Россию! Минуточку, господа параноики по убеждениям, борцы с «масонами» и «темными силами»!
Не вам ли радоваться, когда ваших виртуальных «врагов» (которых на самом деле нет, но вам этого не объяснит уже никто и никогда!) – осмеивают и развенчивают? Хочется скорей проснуться, протереть глаза и спросить – так значит… Значит, ваша непоколебимая вера в то, чего на самом деле не бывает, сильнее вашей самой главной страсти – поиска демонов? Или они как-то так причудливо и мило в народном сознании сливаются и переплетаются, что в итоге ХОРОШИЙ ПАРЕНЬ МОЦАРТ ПОСТРАДАЛ ОТ РУК БУРЖУЕВ, которые хотели на нем нажиться и его исказить? Вы готовы увидеть «святыню» в чем угодно – даже в тайных обрядах «заговорщиков» – и тут же, не разбирая дороги, бросаетесь на борьбу с ее «осквернителями»? И вы почему-то хотите, чтобы вашим дремучим средневековым понятиям об искусстве и жизни соответствовал теперешний Большой театр?
Интересно, почему? Может, чувствуете, что мракобесие входит в моду?
Ясно одно про эту «Волшебную флейту», которую теперь уже очень хочется увидеть и услышать. Надо развивать в себе адекватность – может, и не получим огромного удовольствия от действительности, но хотя бы она мимо нас не пройдет, как прошел мимо нас почти весь ХХ век. Как это ни трудно, чувство юмора тоже надо развивать: в нормальном, не средневековом театре делать без него совершенно нечего.
Но поскольку мало кто готов добровольно сознаться в отсутствии чувства юмора, надо полагать, что публика, которую не отпугнет немецкий язык, будет еще как минимум год громко этому спектаклю хлопать.