Звёзды балета: Ольга Есина

«Очень интересно наблюдать за собой»

Сцена Мариинского театра не в первый раз гостеприимно принимает тех исполнителей, которые когда-то делали свои первые шаги к рампе именно из этих кулис. Нынешняя гостья Международного фестиваля балета Ольга Есина — прима-балерина Венской оперы. Уникальная графика линий и нежно-пастельная пластика балерины, присущие петербургской школе, приправлены в ее танце блеском пышных венских балов.

Но в ее танце всегда присутствует нотка ностальгии.

— На фестивале ты исполнила главную партию в балете «Лебединое озеро» и этой же партией ты, почти сразу после выпуска из Академии балета, начала свою карьеру в Мариинском театре… Ты тогда чувствовала себя так же уверенно, как сейчас?

— Конечно, было очень приятно, что мне доверяют такую большую партию. И я чувствовала большую ответственность. Я была безумно счастлива.

— Ты готовила партию с О. Н. Моисеевой?

— Да, я сразу стала работать с Ольгой Николаевной. Но, тем не менее, все равно поддерживала связь со своим педагогом из Академии Людмилой Ковалевой.

— Они обе вырастили немало звезд. Как с ними работалось? Есть у них что-то общее или их подход к работе разный?

Они очень требовательны?

— Конечно, да. А как по-другому? Выжимают все соки. Но они совершенно разные.

Ольга Николаевна помогала мне выстраивать технику. Я была очень молодая и неопытная. У меня долго не получались какие-то технические вещи. Например, фуэте совсем не могла сделать. И она мне очень помогла, ведь у нее такой богатый опыт.

Заставляла делать фуэте в квадрате — метр на метр, и нельзя было, при исполнении выйти за его границы. Я научилась у нее многим профессиональным сложностям. Ковалева тоже, конечно, концентрируется на технике, но больше заботится об образе.

Обращает внимание на переходы, на руки, на корпус…

— В Вене ты тоже исполняешь партию Одетты и Одиллии. Но у вас балет идет в версии Рудольфа Нуреева. Чем она отличается?

— Она более холодная, по крайней мере, для меня. Нуреев сделал Одетту стандартно-классической, что ли. Например, арабески в версии, идущей в Мариинском театре, всегда напоминают лебедя, а он упростил их до обычных.

Они все у него такие четкие, ровные. И поэтому я не могу ее достаточно хорошо прочувствовать.

— Расскажи о спектаклях, в которых ты еще участвуешь на сцене Венской оперы. Например, ты исполняешь главную партию в балете «Мария Антуанетта». Спектакль номинировался в прошлом году на международную балетную премию «Benois de la dance».

Что это за работа?

— Этот спектакль поставил Патрик де Бана. Он очень известный сейчас хореограф. Работает, скорее, не в неоклассике, а ближе к настоящему стилю танца модерн.

До этого он сам долгое время танцевал в труппах — сначала у Мориса Бежара, а потом у Начо Дуато. Безумно интересно было с ним работать, пытаться понять его пластику. Нам был дан увлекательный исторический сюжет, а де Бана оказался очень талантливым режиссером. Он долго готовился к этой постановке, и у него было немало разных идей.

Мы все это обсуждали. С ним всегда работают талантливые художники по свету и по костюмам.

— Костюмы, кажется, создавала балерина Парижской оперы?

— Да, Аньес Летестю. Это начало ее работы в области дизайна. Костюмы очень красивые и сделаны в оригинальной стилистике эпохи. В Париже сохранилась рубашка, в которой Марию-Антуанетту везли на казнь.

Пытались создать нечто подобное для спектакля, но это оказалось невозможным. Там такое количество рюшечек, что это абсолютно не смотрелось бы со сцены. Их пришлось обрезать.

За всей этой работой стоит очень большая история.

— В репертуаре вашего театра также есть балет «Сон в летнюю ночь», но не в постановке Дж. Баланчина, как в Мариинском театре, а работы финского хореографа Йормы Эло.

— Версию Баланчина мне еще не удалось исполнить. А наш спектакль достаточно интересный. С этим хореографом мы работаем уже не в первый раз. У нас идут его спектакли, и я хорошо изучила его стиль хореографии. С любым постановщиком интересно работать.

Мне кажется, что эти люди настолько любят свое дело, настолько погружены в работу, что доставляет огромное удовольствие — и наблюдать за этим, и участвовать в процессе создания спектакля.

— В вашем репертуаре вообще хорошо сбалансированы классическая и современная хореография.

— Да, мне очень нравится, что они сосуществуют. После модерна классика чувствуется совершенно по-другому. Очень интересно наблюдать за собой, как в работу включаются совершенно другие мышцы, рождается новая пластика.

Переосмысливаются движения. За собой наблюдать интересно.

— Вена — традиционное место паломничества любителей оперы. А ваш новый руководитель Мануэль Легри поставил цель вывести труппу балета на новый уровень.

— Балет в Вене прежде не был таким успешным, как сейчас. А новый директор оперы очень сильно поддерживает балет. Дает деньги на новые постановки, и у нас сейчас есть возможность работать с лучшими хореографами мира.

И у нас в Австрии уже появились свои «фанаты».

— Ваша труппа очень молодая и интернациональная…

— Этот состав собрал предшественник М. Легри — Дьюла Хорангозо. У него был талант находить людей, способных сплотиться в хороший коллектив. А Мануэль нас вырастил творчески и технически.

Их совместная работа и создала ту труппу, которая сейчас существует.

— Когда ты уходила из Мариинского театра — это было осознанное решение?

— Сейчас я уже не помню. Но я была молода и эмоциональна… Был такой порыв. И не знаю, поступила бы я так сейчас…

Но работа в Европе дала мне очень многое. Сомневаюсь — была бы я тем, кем стала сейчас, если бы не уехала.

— Каков круг твоих интересов, замыкается ли он только на балете?

— Не могу сказать, что я хороший знаток, но я очень люблю оперу. При том, что эта страсть появилась у меня недавно. Раньше я совершенно ее не понимала.

Но я работаю в Венской опере, в одном из лучших музыкальных театров в мире, и со временем почувствовала, что меня просто пробирает эта музыка и исполнение до глубины души. Просто до дрожи.

— Что для тебя твоя профессия? Это служение своей мечте, или ты вынужденно продолжаешь путь из детства?

— Сейчас — это моя жизнь. А в детстве ты был просто удачно поставлен на рельсы, по которым все катишься и катишься… Но в настоящее время мне кажется, что я набираю очень быстрый ход, и начинается самая главная линия моей жизни.

— Вена — чужеродной город для тебя?

— Когда я в Вене, то у меня ощущение, что здесь все мое, мне все нравится и мне очень хорошо. Но приезжаю в Петербург и чувствую, что это тоже мой родной город. Здесь мои родители.

И меня всегда сюда очень сильно тянет. Слава богу, сейчас я могу часто приезжать и уже, нет такой безумной ностальгии, как раньше.

Беседовала Светлана Аввакум
Опубликовано в газете «Мариинский театр»

Авторы фото: Michael Pohn, Casanova Sorolla, Dimo Dimov / Wiener Staatsballett