Большие спектакли для маленьких каникул Алексей ГОНЧАРЕНКО Свободная осенняя неделя для школьников – повод отметить октябрьские и ноябрьские праздники, на которые не хватило времени из-за суеты получения четвертных оценок. А между тем у всем известного господина Сандерса случился юбилей. Ему исполнилось 80 лет.
Четвертый форум Владимира Спивакова отличается от предыдущих ровным, однородным характером. Цикл из семи концертов выглядит скромнее, нежели амбициозные проекты прежних фестивалей. Однако случайных программ нет: событием обещает стать каждая — например, вечер с "Виртуозами Москвы" и Иэном Бостриджем.
Марата Сафина опять бросила подруга
Разбитое сердце теннисиста Марата Сафина все никак окончательно не заживет, а каждая случайная встреча с бросившей его невестой Дарьей Жуковой бередит былые раны.
Так уж случилось, что места в VIP-зоне «Олимпийского» на церемонии награждения «Муз-ТВ» у Марата и его экс-возлюбленной оказались недалеко друг от друга. Спортсмен сразу же заметил Жукову.
В эфире программы обсуждались последние инициативы священноначалия РПЦ МП о введении всеобщего дресс-кода. Волочкова по этому поводу высказалась очень жёстко: «Даже если вы захотите сделать из всех македонских целок, то девушки, которые проститутки в мозгах не перестанут ими быть».
По словам Анастасии Волочковой запись программы походила на партсобрание.
Актриса, признаваемая то самой сексуальной женщиной планеты, то королевой нерях, все-таки нашла людей, готовых ради ее нещадно критикуемого последнее время вида расстаться с деньгами.
Наша бывшая соотечественница подписала рекламный контракт с производителями кукурузного вискаря – выпивки, давно считающейся напитком для американского низшего класса.
Сезон в Московской филармонии начался на первый взгляд впечатляюще, даже я бы сказал лихо: два дня подряд 9 и 10 сентября в Концертном зале имени Чайковского состоялись два совершенно необычных, нехарактерных для московской афиши концерта.
Владимир Юровский и ГАСО имени Светланова отдали дань великому Вагнеру, устроив праздник, не часто случающийся в российской столице — Вагнер у нас звучит по-прежнему весьма дозировано, даже несмотря на грандиозный юбилей великого композитора ( Жюля Массне (100 лет со дня смерти).
Для вагнеровского гала был выбран формат, сочетающий разные пласты творчества композитора, но в данном случае объединённые оркестровым контекстом.
Смысловой рамой и основным его содержанием стал грандиозный opus magna — опера «Тристан и Изольда», из которого прозвучали вступление и целиком второй акт.
Обычно в таком формате у нас работает Валерий Гергиев, уже неоднократно представлявший в Петербурге и Москве отдельные акты опер, прежде всего гигантоманских вагнеровских музыкальных драм, и вот теперь в столице подобный проект сделал другой дирижер — более молодой, но не менее интересный. Фрагменты «Тристана» обрамляли камерное произведение — Пять песен на слова Матильды Везендонк — представленное в оркестровке Ханса Вернера Хенце.
Оба произведения — и грандиозная опера, и камерный цикл — написаны Вагнером в конце 1850-х годов и, безусловно, принадлежат к одному стилистическому, смысловому и эмоциональному пласту, поэтому их компоновка в одном концерте выглядела логично и совершенно уместно.
Как известно, умение составить программу — большое искусство, и, похоже, маэстро Юровский им неплохо владеет, что и было продемонстрировано в очередной раз на вагнеровском гала.
Везендонк-цикл исключительно проникновенно исполнила венская солистка Элизабет Кульман:
певица обладает редким по красоте меццо, ровным и тембрально богатым, полным разнообразных красок, журчащих переливов и светотеней, мягким и пластичным, с превосходным легато, исключительной культурой звука. Ей удалось создать пять миниатюр-настроений, разнообразных, но скрепленных одной идеей — меланхолии и грусти, романтического томления большого чувства и нежно лелеемых несбыточных надежд на счастье.
Манера исполнения соответствовала камерному характеру музыки — большие оперные краски певица не разбрасывала щедро, демонстрируя красоту звука и мелодии через дозированное, экономное звучание. Несмотря на оркестровое сопровождение, камерный характер музыки удалось передать и симфоническому коллективу, бережно отнесшемуся к интерпретации Кульман и к акварельному характеру самой музыки.
Везендонк-цикл оказался наиболее безупречным фрагментом вечера, героями которого были Кульман и ее достойные партнёры — оркестр и маэстро Юровский.
Фрагменты «Тристана» не принесли столь же однозначного восторга.
Если вступление к опере прозвучало практически эталонно, соединив нежную лирику с философской глубиной, то сам второй акт оставил вопросы, главным образом из-за вокалистов.
Лишь бас-баритон Альберт Домен, исполнивший партию короля Марка, был вне конкуренции — огромным, глубоким, даже каким-то глубинным, по-настоящему значительным звуком, он не пел — звукописал, придав своему герою необходимые черты умудрённости жизнью и оскорблённого в лучших чувствах, в лучших ожиданиях и надеждах человека.
Также вновь превосходно прозвучала Кульман в партии Брангены, придав своей манере на этот раз необходимый оперный масштаб звучания — её свежий и яркий голос частенько воспринимался как основной, главный женский голос второго акта оперы, в чём не вина солистки, не вина ее отличного пения — причина в других солистах, которые не дотягивали до уровня Кульман и Домена.
К сожалению, особого впечатления не произвела прославленная вагнеровская дива Аня Кампе (Изольда):
достаточно широкое звучание и при этом отсутствие настоящей яркости и остроты звука — всё это совсем не пленяло слух. По сравнению с ней Клаудия Итен, певшая премьеру «Тристана» в «Новой опере» по весне, была настоящей звездой — пусть несколько прямолинейной и агрессивной по вокальной манере, но пение малоизвестной швейцарской певицы оставляло большее впечатление, чем именитой немецкой коллеги.
Точным, музыкальным, но весьма однообразным по тембру и не масштабным по звучанию оказался и Штефан Финке (Тристан): остроты звука хватало для прорезания вагнеровского оркестра, но подлинного героического характера в пении солиста не наблюдалось.
Если певцы оставили вопросы, то никаких нет к оркестру:
мощь вагнеровского звучания и одновременно проникновенность составили богатую палитру эмоций, заложенных в этом гениальном творении, одновременно полном щемящей лирики, порой страсти, но в то же время и глубокой философичности, созерцательности, мировоззренческой идейности.
Сегодняшняя форма ГАСО вызывает подлинный восторг точностью и глубиной проникновения в вагнеровский музыкальный образный мир.
Один из самых знаменитых и ведущих оркестров России, который в недавнем прошлом славился исполнением как русской, так и западноевропейской музыки, под водительством нового безмерно талантливого худрука вновь воспрянул и выдаёт качество, сопоставимое с лучшими временами, когда подлинный расцвет коллектив переживал под руководством гениального Евгения Светланова.
Аналогичной оказалась ситуация и на концерте РНО: мастерство оркестра и его худрука оказалось действительно вновь самого высокого класса, чего нельзя сказать о солистах.
Это было весьма печально, поскольку музыка Массне — не частая гостья в российских концертных залах и оперных театрах, а музыка — по-настоящему стоящая, красивая и глубокая. Впервые представить «Марию Магдалину» в российской столице хотелось бы во всём блеске, поскольку и музыкальный материал, и сама тема этого произведения столь значительны, что элементы «выстрела вхолостую», которые наблюдались на концерте, искренне огорчили.
«Мария Магдалина» названа композитором ораторией, но с оговоркой в скобках — «священная драма». Однако её форма, её драматургия — насквозь оперные, поэтому не случайно уже с 1903 года, спустя тридцать лет после мировой премьеры, не оставляются попытки сценического представления этого опуса, что вполне оправданно.
В отличие от многих ораторий, например, Генделя, не очень-то подходящих для театрального решения (хотя и они ставятся сегодня нередко),
«Мария Магдалина» словно создана для театра, явственно ощутимо её идейное и звуковое родство с прочим именно оперным творчеством Массне.
Красивая, «текучая», немножко «сахарная» мелодика и прихотливая гармония, мастерство оркестровки, умение создать необходимое настроение и его смену, подчеркнуть драматизм того или иного момента — всё это соответствует нашим представлениям о лучших операх композитора, но в ещё большей степени говорит о том, что мы плохо знаем его творчество, и в нём сокрыто ещё много подлинных сокровищ.
Михаилу Плетнёву и Российскому национальному оркестру в полной мере удалось донести до публики необыкновенную красоту этого произведения, находящегося на стыке оперной театральности и ораториальной строгости.
Оркестр играл вдохновенно, под стать ему было и мастерство Камерного хора Владимира Минина.
Огорчили певцы.
На главную партию позвали именитую итальянку Микаэлу Карози. В 2010 году она сошла с мировой оперной дистанции в связи с рождением ребёнка (в «Ковент-Гардене» её заменила украинка Людмила Монастырская, ставшая международной сенсацией) и, похоже, так и не восстановила форму после родов.
Количество фальшивых нот в её пении на данном концерте зашкаливало:
можно было подумать, что не Массне — автор «Марии Магдалины», а какой-нибудь лихой авангардист, намеренно мучающий публику пением по четвертьтонам и даже ещё по более экзотическим интервалам.
У певицы постоянно ощущается выпадение из позиции, особенно на пиано, а на кульминационных высоких нотах форте была заметна очевидная качка. Говорить об образе и интерпретации в этих условиях просто невозможно.
Не произвёл особого впечатления и американский тенор Грегори Уоррен (Иисус): у него слишком аккуратный, попросту маленький голос, совершенно неинтересный по тембру и не окрашенный обертонами, весьма экономное звучание. Конечно, Массне не Вагнер, и тут не нужно от певца «призывного звука труб», но и явное напевание вместо полноценного пения здесь также не уместно — романтизм всё-таки!
Российские певцы Ксения Вязникова (Марфа) и Николай Казанский (Иуда) выглядели куда выигрышнее:
их голоса достаточно мощны и выразительны, каждый из них проделал хорошую работу и сумел вылепить образ, достойный музыки великого француза. У баса и меццо есть прекрасная драматическая сцена, которую московские вокалисты провели просто блестяще.
В отличие от прошлых лет вокальная составляющая Большого фестиваля РНО в этот раз очень скромная, но даже и она подана как-то не убедительно:
если уж приглашать, то и вправду экстраординарных певцов, настоящих звёзд.
В противном случае — куда лучше поискать достойных исполнителей в родном отечестве.
Впрочем, эти неудачи не смогли смазать общего весьма положительного впечатления от встречи с прочими замечательными участниками этого проекта и от соприкосновения с настоящей, завораживающей и подлинно вдохновенной музыкой.
Константин Райкин поставил пьесу Рея Куни Ольга ЕГОШИНА Новый сезон театр «Сатирикон» открыл премьерой пьесы Рея Куни «Смешные деньги». Константин Райкин поставил до сих пор не шедшую в России пьесу популярного английского комедиографа, чей «№13» обошел все театры бывшего СССР. Актеров театра Райкина нельзя упрекнуть в том, что они не старались, но именно старательность, с которой они играют, больше всего и помешала.
В ее рамках мы будем напоминать нашим читателям о великих театральных страницах прошлого, будь то когда-то знаменитые пожилые актеры, полузабытые памятники корифеям, исторические театральные здания, находящиеся в аварийном состоянии. «Безумный друг Шекспира» Виктор БОРЗЕНКО (фото автора) Когда хоронили великого трагика Павла Мочалова, гроб с телом несли на руках через всю Москву.
Ирина Алпатова Как известно, спектакли английских театров будут показаны в Москве и российских регионах, а ряд отечественных постановок отправится покорять Великобританию.
Александр Мостовой пробует себя на телевидении
Бывший футболист «Спартака» и испанской «Сельты» Александр Мостовой сейчас постоянно проживает в Испании, Марбелье. На днях Мостовой прилетел в Москву, потому что не смог отказаться от предложения попробовать себя на телевидении.
Александр дебютировал в качестве телекомментатора на одном из спортивных каналов, но о своей работе распространяться не стал: «Мне предложили попробовать — я согласился.